В некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в каком живем мы, жил один мужик. У него было три сына — два умных, а третий дурак.Жили очень бедно. Отец посылает сыновей:
— Идите хоть один в работники: дома делать нечего!
Сыновьям, ни тому, ни другому, ни третьему, неохота идти в работники, вздумали жребий кинуть. Кинули жребий — досталось большаку брату идти в работники. Большак собрался и отправился в путь-дорогу.
Поступил в работники к попу. Тот его ничем почти не кормил, проморил зиму. Ушел от попа большак.
На другой год отправился к попу средний брат и тоже чуть с голоду не помер.
Настала очередь младшему брату идти — Ивану-дураку. Вот он снарядился и отправился в путь-дорогу. Вышел — идет поп навстречу.
— Далеко ли, добрый молодец, идешь? — спрашивает поп.
— Иду себе места искать!
— Ну, наймись ко мне в работники!
— Найми!— говорит.— Сколько за работу дашь?
— Сто рублей дам за зиму.
— Ну, а сто рублей дашь, я и жить буду!— говорит.
— Ну станешь, так садись в сани, поедем со мной.
Сели в сани и поехали к попу. Приехали. Поп чаем напоил, ужином накормил.
— Ложись спать, — говорит. — Утром ехать за сеном.
А сам будит в полночь:
— Вставай, надо ехать!
Сам отзавтракал, чаю напился, а работника не кормит на дорогу. Тот запряг лошадей в две повозки.
— Ну, садись, батька, поедем.
Сели и поехали. Выехали за поле.
— Батька, — говорит работник, — я веревки забыл! Нечем сено завязать.
— Экой ты чудак! Еще хорошо — скоро вспомнили! Беги, я подожду!
Иван-дурак прибежал к попадье.
— Матка, давай скорей белорыбник и бутылку вина! Поп велел дать!
Попадья всё подала. Работник взял и веревки и побежал.
— На веревки, батька. Теперь есть чем сено вязать.
Верст сорок проехали. Наклали они возы, завязали. Поехали домой — стемнело, а еще далеко ехать. Вот Иван-дурак сидит на возу, вино попивает и белорыбником закусывает. Поп и говорит Ивану-дураку:
— Ваня, гляди. Есть дорога направо, как бы туда лошадь не пошла. А я задремлю.
— Ладно, батька, спи. Я усмотрю эту дорогу.
Ваня слез со своего воза, идет и высматривает эту дорогу. Увидал ее и пустил по ней лошадь попа. Проехали они по этой дороге верст пятнадцать. Поп проснулся, осмотрел место и видит, что в сторону едут.
— Ваня, ведь мы неладно едем!
— А я, — говорит, — почем знаю — ладно или неладно! Ведь ты впереди едешь, а я за тобой.
— Экой Ваня! Ведь я наказывал: посмотри, дорога направо будет, а ты и заехал!
— Ишь, сам впереди, а я и заехал!
— Ну, стало быть, Ваня, делать нечего! Надо ехать по этой дороге. Должна тут быть деревня недалеко, нужно нам в ней переночевать.
Поехали дальше. Приезжают они в одну деревню. Поп посылает работника:
— Пойди попросись переночевать.
Работник вошел в избу и просит хозяина:
— Пусти нас с попом, пожалуйста, ночевать!
— Милости просим, — говорит, — ночуйте!
— Да, пожалуйста, я вас прошу, попа ужином не кормите: накормите, он еще больше ошалеет. Пригласите, а садить не садите, а если посадите, так не взыщите, если ошалеет!
— Ну ладно!
Работник лошадей выпряг, поставил к возам. Вошли они в избу, разделись.
— Поужинать не хотите ли, батюшка?
;Поп в ответ ни слова, а работник раз — да за стол. Отужинал, как ему надо, а попу сесть неловко: только пригласили, а больше не зовут; а есть очень хочется. Работник отужинал, полез на полати, и поп за ним. Работник захрапел, а попу не спится, работника тычет под бока:
— Работник, ведь я есть хочу!
— Ох, косматый леший! Сажали тебя есть, не садился. Ведь не дома, где попадья за руки садит. Поди, я видел у хозяйки горшок каши стоит, пойди ешь!
Поп слез со полатей, разыскал горшок.
— Работник!— говорит,— чем я буду кашу есть? Ложки мне не найти.
— А ты, чёрт косматой, навязался! Есть ему дал, и то покою не дает. Засучи руки и ешь так!
Поп загнал руки в горшок и обжег —там не каша была, а вар. Вот он и забегал с горшком:
— Работник, ведь мне рук не вынуть!
Работник и говорит:
— Ишь, лешего косматого навязало на меня! Всю ночь спокоя не даешь со своей кашей.
А ночь месячная была.
— Вон,— говорит,— у порога точило лежит, брякни горшком об него и вынешь руки—то!
Поп разбежался да как хрястнет об это точило горшком. А это лежало не точило, а хозяин лысой спал. Поп об его лысину и ударил. Хозяин завопил,а поп из избы вон: испугался. Тогда все вскочили. Хозяин кричит что—то, работник кричит:
— Куда поп девался?
Родственники хозяина к работнику:
— Зачем старика изувечили?
А работник к ним:
— Куда попа дели? Давайте попа! А нет, сейчас за десятским, деревню соберу. Где хотите ищите, а давайте попа!
Родственники одумались:
— Куда поп девался?
— Давайте,— говорит работник,— триста рублей, все дело замну, а нет — к десятскому пойду!
Они мялись, мялись, дали триста рублей.
— Только не сказывай, что случилось!
Работник запряг лошадей и поехал с сеном домой. Проезжает деревню, втдит, стоит поп у амбара; стоит, из-за угла выглядывает:
— Аль ты, Ваня, едешь-о?
— Я,— говорит,— косматой плут! Ужо в остроге будешь сидеть... Убил хозяина!
— Неужто его до смерти я, Ваня, убил?
— Да, до смерти! Сейчас хотят за урядником ехать, протокол составлять.
— Не можешь ли, Ваня, как-нибудь этого дела замять?
— Триста рублей давай, так замну, а нет — так в остроге сидеть будешь!
Поп согласился триста рублей работнику заплатить, только бы замял это дело. А работник вернулся в деревню, постоял за углом избы и назад идет.
— Поезжай, батька! Теперь ничего не будет! Поедем назад!
Приехали домой, поп сделался такой добрый! Стал работника жалеть. Сам садится чай пить и работника зовет.
Так Ваня прожил зиму и семьсот рублей денег получил вместо сотни. Приходит домой, отцу и говорит:
— Вот, тятька, на деньги! Гляди, сколько заработал! Не как твои два умные сына.
После этого стали жить-поживать и добра наживать. И теперь живут хорошо.
