Катя очень любила купаться. Но плавала она только у бережка. Здесь вода просвечивает до самого дна, а на дне — чистый песочек, да камешки, да маленькие рыбки играют.
У того берега вода тёмная. Там растут лохматые водоросли и шевелятся в воде.
И жёлтые кувшинки — речные цветы — растут, но Катя боится подойти к ним. Кто там живёт, в тёмной воде? Кто в лохматых водорослях прячется? Не видно ничего.
Один раз подружки позвали Катю:
— Поплывём подальше! Не бойся!
Катя поплыла. Но испугалась и вернулась к берегу. А когда вылезла на берег, то схватилась за шею:
— Ай, девочки, мои бусы в реку упали!
Все стали искать Катины бусы. Они были красивые, красные, и каждая бусинка светилась насквозь.
Но бус у берега не было. А дальше Катя искать не стала:
— Пусть их лежат на тёмном дне. Ни за что туда не полезу. Там всякие травы растут и в воде шевелятся. А в тех травах почём я знаю кто?
Прошло много дней. Может быть, неделя, а может, и две. На реке, на электрической станции, стали чинить плотину. Подняли в плотине затворы. Река зашумела, забурлила, хлынула вниз и пошла по своему руслу. Запруда становилась всё мельче да мельче, а в иных местах выступило дно из-под воды. Прибежали девочки купаться, а вода в реке им по колено!
Тут Катя и увидела свои красные бусы. Они запутались в мохнатой речной траве.
А на реке уже было много народу. Все колхозные ребятишки прибежали сюда, и маленькие и большие. Они бегали по сырому дну, шлёпали босыми ногами по мелкой воде, шарили под камнями — ловили рыбу. Прямо руками хватали краснопёрых окуньков и серебристых плотичек и бросали их на берег, в траву. А потом подбирали и клали в мешки и ведёрки.
— Ребята, — сказала Катя, — достаньте мне кто-нибудь мои красные бусы! Вон они, среди реки, в траве лежат.
— Ступай да возьми сама, — ответили ребята. — Тут неглубоко.
Катя тихонько пошла по реке. Светлые плотички бросались в стороны из-под ног, забивались под камни, прятались. Но Катя не пугала и не ловила их. Только глядела под ноги — что тут ещё есть в реке?
Синее облачко - i_006.jpg
Зелёные речные травы расстилались по дну. Они были мягкие и волнистые в воде. А где не было воды — лежали тихо и неподвижно, будто уснули.
Кто-то шевельнулся у самой Катиной ноги. Катя вздрогнула, но тут же и засмеялась. Это чёрный неуклюжий рак шевельнулся. Он торопливо пятился под камень — удирал от Кати.
— Да что ты прячешься? — сказала Катя. — Я ведь ловить не буду. На что мне тебя!
Потом Катя увидела, что на дне лежат ракушки. Подняла одну, а она закрыта. Катя бросила её обратно в воду. Когда захочет, сама откроется. А не захочет — и не открыть её ни за что.
Шаг за шагом пришла Катя и туда, где росли кувшинки, жёлтые речные цветы. Хотела сорвать одну, уже и руку протянула. Но взглянула Катя вниз, и сердце у неё замерло. Что такое под кувшинками? Змеи? Пожалуй, змеи. Изогнутые, в пятнах. Катя не знала — не то заплакать, не то обратно бежать.
Но в это время догнала её подружка и стала, рвать кувшинки. И тут Катя увидела, что это не змеи, а корни. Подружка наступила на эти корни, и Катя наступила. Это были крепкие, твёрдые корни кувшинок — и больше ничего.
Тут дошла Катя и до самого глубокого места, до густых водорослей, которых боялась. А здесь тоже только рыбки сверкали да стрекозы кружились над головой.
Катя взяла свои красные бусы, стряхнула с них зелень, оглянулась кругом и засмеялась:
— А я и не боюсь ничего!
На другой день починили плотину. Закрыли затворы. И опять в реке стала подниматься вода. Всё больше да больше становилось зеркало воды у плотины, всё глубже да глубже становилась река.
Вот и снова полная налилась.
И опять — у этого берега сквозь воду просвечивает белый песок, а у того берега тихая, тёмная стоит вода.