Рассказ Мишкина каша

    Один раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. Я так обрадовался, что и сказать нельзя! Я очень по Мишке соскучился. Мама тоже была рада его приезду.
 — Это очень хорошо, что ты приехал,— сказала она.— Вам вдвоем здесь веселей будет. Мне, кстати, завтра надо в город поехать. Я, может быть, задержусь. Проживете тут без меня два дня?
 — Конечно, проживем,— говорю я.— Мы не маленькие!
 — Только вам тут придется самим обед готовить. Сумеете?
 — Сумеем,— говорит Мишка.— Чего там не суметь!
 — Ну, сварите суп и кашу. Кашу ведь просто варить.
 — Сварим и кашу. Чего там ее варить!— говорит Мишка.
    Я говорю:
 — Ты смотри, Мишка, а вдруг не сумеем! Ты ведь не варил раньше.
 — Не беспокойся! Я видел, как мама варит. Сыт будешь, не помрешь с голоду. Я такую кашу сварю, что пальцы оближешь!
    Наутро мама оставила нам хлеба на два дня, варенья, чтобы мы чай пили, показала, где какие продукты лежат, объяснила, как варить суп и кашу, сколько крупы положить, сколько чего. Мы все слушали, только я ничего не запомнил. "Зачем,— думаю,— раз Мишка знает".
    Потом мама уехала, а мы с Мишкой решили пойти на реку рыбу ловить. Наладили удочки, накопали червей.
 — Постой,— говорю я.— А обед кто будет варить, если мы на реку уйдем?
 — Чего там варить!— говорит Мишка.— Одна возня! Съедим весь хлеб, а на ужин сварим кашу. Кашу можно без хлеба есть.
    Нарезали мы хлеба, намазали его вареньем и пошли на реку.
    Сначала выкупались, потом разлеглись на песке. Греемся на солнышке и хлеб с вареньем жуем. Потом стали рыбу ловить. Только рыба плохо клевала: поймали всего с десяток пескариков.
    Целый день мы на реке проболтались. К вечеру вернулись домой. Голодные!
 — Ну, Мишка,— говорю,— ты специалист. Что варить будем? Только такое, чтоб побыстрей. Есть очень хочется.
 — Давай кашу,— говорит Мишка.— Кашу проще всего.
 — Ну что ж, кашу так кашу.
    Растопили плиту. Мишка насыпал в кастрюлю крупы. Я говорю:
 — Сыпь побольше. Есть очень хочется!
    Он насыпал полную кастрюлю и воды налил доверху.
 — Не много ли воды?— спрашиваю.— Размазня получится.
 — Ничего, мама всегда так делает. Ты только за печкой смотри, а я уж сварю, будь спокоен.
    Ну, я за печкой смотрю, дрова подкладываю, а Мишка кашу варит, то есть не варит, а сидит да на кастрюлю смотрит, она сама варится.
    Скоро стемнело, мы зажгли лампу. Сидим и ждем, когда каша сварится. Вдруг смотрю, крышка на кастрюле приподнялась, и из—под нее каша лезет.
 — Мишка,— говорю,— что это? Почему каша лезет?
 — Куда?
 — Шут ее знает куда! Из кастрюли лезет!
    Мишка схватил ложку и стал кашу обратно в кастрюлю впихивать. Мял ее, мял, а она будто пухнет в кастрюле, так и вываливается наружу.
 — Не знаю,— говорит Мишка,— с чего это она вылезать вздумала. Может быть, готова уже?
    Я взял ложку, попробовал: крупа совсем твердая.
 — Мишка,— говорю,— куда же вода девалась? Совсем сухая крупа!
 — Не знаю,— говорит.— Я много воды налил. Может быть, дырка в кастрюле?
    Стали мы кастрюлю осматривать: никакой дырки нет.
 — Наверно, испарилась,— говорит Мишка.— Надо еще подлить.
    Он переложил лишнюю крупу из кастрюли в тарелку и подлил в кастрюлю воды. Стали варить дальше. Варили, варили — смотрим, опять каша наружу лезет.
 — Ах, чтоб тебя!— говорит Мишка.— Куда же ты лезешь?
    Схватил ложку, опять стал лишнюю крупу откладывать. Отложил и снова бух туда кружку воды.
 — Вот видишь,— говорит,— ты думал, что воды много, а ее еще подливать приходится. Варим дальше. Что за комедия! Опять вылезает каша.
    Я говорю:
 — Ты, наверно, много крупы положил. Она разбухает, и ей тесно в кастрюле становится.
 — Да,— говорит Мишка,— кажется, я немного много крупы переложил. Это все ты виноват: "Клади, говорит, побольше. Есть хочется!"
 — А откуда я знаю, сколько надо класть? Ты ведь говорил, что умеешь варить.
 — Ну и сварю, не мешай только.
 — Пожалуйста, не буду тебе мешать.
    Отошел я в сторонку, а Мишка варит, то есть не варит, а только и делает, что лишнюю крупу в тарелки перекладывает. Весь стол уставил тарелками, как в ресторане, и все время воды подливает.
    Я не вытерпел и говорю:
 — Ты что—то не так делаешь. Так ведь до утра можно варить!
 — А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел.
 — Так то,— говорю,— в ресторане! Им спешить некуда, у них еды много всякой.
 — А нам—то куда спешить?
 — Нам надо поесть да спать ложиться. Смотри, скоро двенадцать часов.
 — Успеешь,— говорит, выспаться.
    И снова бух в кастрюлю кружку воды. Тут я понял, в чем дело.
 — Ты,— говорю,— все время холодную воду льешь, как же она может свариться.
 — А как, по—твоему, без воды, что ли, варить?
 — Выложить,— говорю,— половину крупы и налить воды сразу побольше, и пусть себе варится.
    Взял я у него кастрюлю, вытряхнул из нее половину крупы.
 — Наливай,— говорю,— теперь воды доверху.
    Мишка взял кружку, полез в ведро.
 — Нету,— говорит,— воды. Вся вышла.
 — Что же мы делать будем? Как за водой идти? Темнота какая!— говорю.— И колодца не увидишь.
 — Чепуха! Сейчас принесу.
    Он взял спички, привязал к ведру веревку и пошел к колодцу. Через минуту возвращается.
 — А вода где?— спрашиваю.
 — Вода... там, в колодце.
 — Сам знаю, что в колодце. Где ведро с водой?
 — И ведро,— говорит,— в колодце.
 — Как — в колодце?
 — Так в колодце.
 — Упустил?
 — Упустил.
 — Ах ты,— говорю,— размазня! Ты что ж, нас уморить голодом хочешь? Чем теперь воды достать?
 — Чайником можно.
    Я взял чайник и говорю:
 — Давай веревку.
 — А ее нет, веревки.
 — Где же она?
 — Там.
 — Где — там?
 — Ну... в колодце.
 — Так ты, значит, с веревкой ведро упустил?
 — Ну да.
    Стали мы другую веревку искать. Нет нигде.
 — Ничего, — говорит Мишка, — сейчас пойду попрошу у соседей.
 — С ума ты сошел?—говорю.— Ты посмотри на часы: соседи спят давно.
    Тут, как нарочно, обоим нам пить захотелось; кажется, сто рублей за кружку воды отдал бы! Мишка говорит:
 — Это всегда так бывает: когда нет воды, так еще больше пить хочется. Поэтому в пустыне всегда пить хочется, потому что там нет воды.
    Я говорю:
 — Ты не рассуждай, а ищи веревку.
 — Где же ее искать? Я везде смотрел. Давай леску от удочки привяжем к чайнику.
 — А леска выдержит?
 — Может быть, выдержит.
 — А если не выдержит?
 — Ну, если не выдержит, то... оборвется...
 — Это и без тебя известно.
    Размотали мы удочку, привязали к чайнику леску и пошли к колодцу. Я опустил чайник в колодец и набрал воды. Леска натянулась, как струна, вот—вот лопнет.
 — Не выдержит!— говорю.— Я чувствую.
 — Может быть, если поднимать осторожно, то выдержит,— говорит Мишка.
    Стал я поднимать потихоньку. Только приподнял над водой, плюх — и нет чайника.
 — Не выдержала?— спрашивает Мишка.
 — Конечно, не выдержала. Чем теперь доставать воду?
 — Самоваром, — говорит Мишка.
 — Нет, уж лучше самовар просто бросить в колодец, по крайней мере возиться не надо. Веревки—то нет.
 — Ну, кастрюлей.
 — Что у нас,— говорю,— по—твоему, кастрюльный магазин?
 — Тогда стаканом.
 — Это сколько придется возиться, пока стаканом воды наносишь!
 — Что же делать? Надо ведь кашу доваривать. И пить до зарезу хочется.
 — Давай,— говорю,— кружкой. Кружка все—таки больше стакана.
    Пришли домой, привязали леску к кружке так, чтоб она не переворачивалась. Вернулись к колодцу. Вытащили по кружке воды, напились. Мишка говорит:
 — Это всегда так бывает. Когда пить хочется, та к кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь и больше уже не хочется, потому что люди от природы жадные...
    Я говорю:
 — Нечего тут на людей наговаривать! Тащи лучше кастрюлю с кашей сюда, мы прямо в нее воды натаскаем, чтоб не бегать двадцать раз с кружкой.
    Мишка принес кастрюлю и поставил на край колодца. Я ее не заметил, зацепил локтем и чуть не столкнул в колодец.
 — Ах ты, растяпа!— говорю.— Зачем мне кастрюлю под локоть сунул? Возьми ее в руки и держи крепче. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец.
    Мишка взял кастрюлю и отошел от колодца. Я натаскал воды.
    Пришли мы домой. Каша у нас остыла, печь погасла. Растопили мы снова печь и опять принялись кашу варить. Наконец она у нас закипела, сделалась густая и стала пыхтеть: "Пых, пых!.."
 — О!— говорит Мишка.— Хорошая каша получилась, знатная!
    Я взял ложку, попробовал:
 — Тьфу! Что это за каша! Горькая, несоленая и воняет гарью.
    Мишка тоже хотел попробовать, но тут же выплюнул.
 — Нет,— говорит,— умирать буду, а такую кашу не стану есть!
 — Такой каши наешься, и умереть можно!— говорю я.
 — Что ж делать?
 — Не знаю.
 — Чудаки мы!— говорит Мишка.— У нас же пескари есть!
    Я говорю:
 — Некогда теперь уже с пескарями возиться! Скоро светать начнет.
 — Так мы их варить не будем, а зажарим. Это ведь быстро — раз, и готово.
 — Ну давай,— говорю, — если быстро. А если будет, как каша, то лучше не надо.
 — В один момент, вот увидишь.
    Мишка почистил пескарей и положил на сковородку. Сковородка нагрелась, пескари и прилипли к ней. Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом,все бока ободрал им.
 — Умник!— говорю.— Кто же рыбу без масла жарит!
    Мишка взял бутылку с подсолнечным маслом. Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились. Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки — масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всем доме ни капли нет. Так оно и горело, пока все масло не выгорело. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.
 — Ну,— говорит Мишка,— что теперь жарить будем?
 — Нет, — говорю я, — больше я тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты испортишь, так ты еще пожар устроишь. Из—за тебя весь дом сгорит. Довольно!
 — Что же делать? Есть—то ведь хочется!
    Попробовали мы сырую крупу жевать — противно. Попробовали сырой лук — горько. Масло попробовали без хлеба есть — тошно. Нашли банку из—под варенья. Ну, мы ее вылизали и легли спать. Уже совсем поздно было.
    Наутро проснулись голодные. Мишка сразу полез за крупой, чтоб варить кашу. Я как увидел, так меня даже в дрожь бросило.
 — Не смей!— говорю.— Сейчас я пойду к хозяйке, тете Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.
    Мы пошли к тете Наташе, рассказали ей все, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у нее на огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тетя Наташа сжалилась над нами: напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать. Мы все ели и ели, так что тети Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были.
    Наконец мы наелись, попросили у тети Наташи веревку и пошли доставать из колодца ведро и чайник. Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал подкову к верёвке привязать, так бы ничего и не достали. А подковой, как крючком, подцепили и ведро и чайник. Ничего не пропало — все вытащили.А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи.
    Мишка говорил:
 — Сорняки — это чепуха! Совсем нетрудное дело. Гораздо легче, чем кашу варить!