Рассказ Неужели вы не понимаете, Катерина Митрофановна?

    Один раз мы весь день макулатуру собирали, чтобы на первое место выйти.
    Мы сначала не знали, куда её складывать, а потом подумали и решили в сарай к тёте Кате складывать, чтоб потом всю сразу сдать в школу. У неё там дрова лежали. Она сказала, что у неё в сарае места нет, но мы сказали – место найдём. Тогда она согласилась, но места, говорит, там всё равно нет.
    Мы место сразу нашли, только несколько поленьев за сарай побросали.
    Потом ещё несколько поленьев за сарай побросали.
    Потом видим – макулатура всё прибавляется, – и мы ещё несколько поленьев за сарай побросали.
    Пёс Бобик заметил, что мы в сарай разную бумагу кладём, и стал нашу макулатуру в клочья разрывать и на двор выкидывать. Мы прямо ахнули, когда такую картину увидели.
    Поставили мы часового – дошкольника Андрюшу Лушкина, – чтобы он Бобика в сарай не пускал.
    А он стоял, стоял, а потом пропал. Оказалось, он зашёл в сарай и уснул на макулатуре. Мы на него новую кучу бумаг свалили, а он и не заметил.
    Тут оказалось, что надо ещё несколько поленьев за сарай переложить.
    Сначала мы Андрюшу не увидели, а потом перепугались – представляете: человек лежит! Мы только отбежали на некоторое расстояние, и тут выходит из сарая Андрюша Лушкин, заспанный весь до неузнаваемости, а на голове бумажка.
    Мы сразу его к маме повели, чтобы он где-нибудь опять не потерялся. Он всё время вырывался и кричал: "Никуда я не пойду!" Но всё-таки Лушкин свою задачу выполнил, не пустил Бобика в сарай, хотя и спал.
    После дождь пошёл. Мы все дрова за сарай переложили, чтоб вся макулатура поместилась. Если наша бумага намокнет, скажут – специально намочили, чтобы на первое место выйти.
    В это время тётя Катя нам из окна кричит:
– Сейчас же кладите мои дрова обратно, а не то я милиционера позову!
    Я ей объясняю, что мы государственное задание выполняем и за первое место соревнуемся, а она слушать не хочет и кричит на нас.
    Мы двери сарая загородили и так стоим, взявшись за руки.
    Она, рассерженная, выбегает во двор.
    Дождь прошёл, и люди стали во двор выходить прогуляться. Тем более – воскресенье. Кто на велосипеде выехал, а кто просто так, без велосипеда, свежим воздухом подышать. Некоторые сели на лавочку и на нас смотрят.
    Она так кричала, на всю улицу слышно было. А мы стояли, взявшись за руки, и загораживали вход в сарай.
    Вокруг нас собираться стали.
    Мы объясняем, какое это важное государственное дело и что мы должны на первое место выйти.
    Сосед, художник Гусев, говорит:
– Неужели вы не понимаете, Катерина Митрофановна, что из этого, на первый взгляд, как вы изволили выразиться, хлама, появится много книжек с моими иллюстрациями. А с вашими дровами ничего до завтра не произойдёт.
    Шофёр дядя Вася говорит:
– Вы, Катюша, до завтра подождите, я завтра ребяткам всю эту музыку на своей машине отвезу.
– А если опять дождь на мои дрова пойдёт?
    Дядя Вася улыбается и говорит:
– Я вам обещаю, не пойдёт. Смотрите, какая погодка замечательная разгулялась!
    Очень многие стали поддерживать художника Гусева и дядю Васю.
    А мы всё так же стояли, взявшись за руки, и загораживали вход в сарай.
    Тётя Катя видит такое дело и говорит:
– Если общественность требует, я уйду. Но только до завтра.
    И она уходит. А к нам подходит пенсионер дядя Петя Макагонов и говорит:
– Я рад пожать ваши руки. Мне по душе такие стойкие, упорные ребята. А эти дрова – какая-то абстракция. Ведь всем нам известно, товарищи, уже пять лет как в нашем доме паровое отопление. Пять лет лежат эти дрова. Это полная абстракция, товарищи…
    Он ещё раз пожал нам руки и ушёл. А мы, довольные, побежали за следующей макулатурой.
    На другой день дядя Вася отвёз нас вместе с макулатурой в школу.
    А потом мы вышли на второе место.
    Если бы нас тётя Катя не задержала своими разговорами, мы непременно бы на первое место вышли.
    Неужели вы не понимаете этого, Катерина Митрофановна?