Сказка Летучий корабль

    Жили себе дед да баба. У них было три сына: два умных, а третий — дурень. Старики умных любили. Баба умным, что неделя, рубашки даёт, а над дурнем все смеются, все его ругают. Сидит он на печи в посконной рубахе: сунет баба ему поесть — поест, а то и голодный останется.
    Вот пришла раз в деревню весть: выдаёт царь свою дочь замуж и собирает всё царство на обед. А выдаст царь дочку замуж за того, кто построит летучий корабль и на том корабле прилетит.
    Умные братья пошли в лес.
    Срубили там дерево и стали думать, как бы летучий корабль построить.
    Подходит к ним старичок древний:
— Бог помочь, сыночки! Дайте-ка огоньку трубку раскурить!
— Некогда нам, старик, с тобой возиться!
    И опять стали думать.
— Славное свиное корыто выйдет у вас, детки,— сказал старик.— А царевны вам не видать, как своих ушей!
    Сказал — и не стало того старика. Бились, бились братья — ничего у них не вышло.
— Поедем в город на конях,— говорить старший брат — На царевне не женимся, так хоть попируем.
    Старики их благословили, в путь-дорогу снарядили. Напекла старуха пшеничного хлеба, поросёнка зажарила, фляжку мёду дала.
    Сели братья на коней и отправились.
    Дурень услыхал, что братья поехали, тоже просится:
— Пойду и я туда, куда братья пошли!
— Куда ты, дурень, пойдёшь!— говорит мать — Тебя в лесу волки заедят.
— Нет, не заедят!
    "Пойду да пойду!" — сладу с ним не стало.
    Ну, баба положила ему в торбу чёрствого хлеба да водицы фляжку дала и выпроводила из дому.
    Пошёл дурень в лес. Повстречал на дороге древнего старичка. Такой старый старичок, а борода, совсем белая, до пояса.
— Здоровы будьте, дедушка!
— Здорово, сынок!
— Куда вы, дедушка, идёте?
— Да вот хожу по свету, из беды людей выручаю. А ты куда?
— Я к царю на обед.
— А ты разве сумеешь сделать такой корабль, чтобы сам летал?
— Нет, не сумею.
— Так что же ты идёшь?
— Да братья мои пошли, и я пошёл. Может, и найду своё счастье там.
— Ну, ладно. Садись-ка, давай отдохнём да подкрепимся. Вынимай из торбы, что там у тебя есть.
— Да вы, дедушка, и есть не станете: у меня чёрствый хлеб только.
— Ничего, давай, что есть.
    Полез дурень в торбу и вынул хлеб. Да только не чёрный и не чёрствый, что мать ему положила, а пшеничный да пышный, какой только у пана по праздникам едят. Подивился дурак, а дед посмеивается.
    Ну, они отдохнули, поели как следует. Поблагодарил старик дурня за угощение и говорит:
— Слушай, сынок, что я тебе скажу. Иди ты в лес, найди самый большой дуб, у которого ветви крест-накрест растут. Ударь тот дуб три раза топором, а сам падай ниц и лежи, пока тебя кто не окликнет. Тогда корабль тебе построится. Ты садись на него и лети, куда тебе надо. Но смотри, забирай с собой всех, кого бы в пути ни встретил!
    Поблагодарил дурень деда, и распростились они. Пошёл дурень в лес, нашёл дуб, на котором ветви крест-накрест растут, ударил три раза топором, сам упал на землю и за-снул. Спал, спал, вдруг слышит — кто-то его зовёт:
— Вставай, друг, твоё счастье приспело!
    Вскочил и видит: стоит корабль, весь золотой, мачты серебряные, а паруса шёлковые, так и вздуваются — садись и лети!
    Он, не долго думая, вскочил на корабль, паруса натянул и полетел.
    Так полетел плавно да быстро! Летел, летел, а сам всё на землю смотрит. Видит — человек припал к земле ухом и слушает.
    Дурень крикнул:
— Здоровы будьте, добрый человек! Что вы делаете?
— Слушаю, собрались ли к царю на обед гости.
— А вы к царю идёте?
— К царю!
— Садитесь со мной, я подвезу.
    Тот сел, они и полетели.
    Летели, летели, видят — идёт дорогой человек: одна нога за ухом привязана, а на другой скачет. Дурень опять крикнул:
— Здоровы будьте, добрый человек! Чего вы на одной ноге скачете?
— А потому скачу на одной ноге,— отвечает человек,— что коли б я отвязал и другую ногу, то за один шаг весь бы свет обошёл. А я не хочу.
— Куда ж вы идёте?
— К царю на обед.
— Садитесь с нами!
— И то хорошо!
    Сел, и снова полетели.
    Летели, летели, видят — стоит на дороге стрелок и прицеливается из лука, а кругом ничего не видно: ни птицы, ни зверя —одно чистое поле.
— Здравствуйте, добрый человек! Куда это вы целитесь? Не видно ни птицы, ни зверя.
— Так что же, что не видно? Это вам не видно, а мне видно.
— Да где же вы видите?
— Э-э! Вон за тем лесом, за сто вёрст, сидит на дубу орёл.
— Садись с нами!
    Он сел, опять полетели. Летели, летели, видят — идёт старик по дороге и несёт полный мешок хлеба.
— Куда, дедушка, поспешаете?
— Иду,— говорит,— хлеба добывать себе на обед.
— Да у вас и так полный мешок!
— Много ли тут хлеба! Мне и на один глоток не хватит.
— Садитесь с нами!
    И старика с собой взяли. Опять полетели.
    Видят — ходит какой-то старик около озера, словно что- то ищет.
— Что вы тут ходите, дедушка? — крикнул ему дурень.
— Пить,— отвечает,— хочу, да никак воды не найду.
— Да перед вами же целое озеро! Чего вы не пьёте?
— Э! Много ли тут! Мне и на один глоток не хватит.
— Так садитесь с нами!
    Старик сел, дальше полетели. Повстречали и ещё старика. Идёт в село и тащит мешок соломы.
— Здоровы будьте, дедушка! Куда вы несёте солому?
— В село.
— Да вы что! Неужто в селе соломы нет?
— Э,— говорит,— та не такая!
— А эта какая же?
— А такая, что, какая бы жарища ни стояла, как бы солнышко ни пекло, только раскидай ту солому — сразу и мороз и снег будет.
— Ну,— говорит дурень,— садитесь с нами, поедем к царю!
— Что ж, поедем.
    Сел, и полетели.
    Долго ли они летели, нет ли, но прилетели к царю на обед. А там посреди двора столы понаставлены, на столах всякое угощенье: быки жареные, колбасы и птица всякая, каша молочная, всего полным-полно, бочки пива выкачены — пей, душа, ешь, душа, сколько хочешь! А людей — полцарства собралось: и старые и малые, и паны, и богатые и бедняки — каких только нет! И старшие братья, умные, тут же сидят.
    Вот прилетел дурень с товарищами на золотом корабле, спустился у царя под окнами. Вышли они с корабля и пошли обедать.
    Удивился царь. Прилетел на золотом корабле простой мужик, рубаха на нём — заплата на заплате, штаны старые, простые, а сапог и вовсе нет.
    Царь так за голову и схватился:
— Чтобы я свою дочку за такого холопа выдал? Не будет этого!
    И стал он думать, как избавиться от мужика. Придумал он ему загадки загадывать. Позвал слугу и говорит:
— Пойди, скажи этому холопу: хоть он и на золотом корабле прилетел, не видать ему моей дочери, если не принесёт живой воды, пока гости мои не пообедают. А не достанет воды — мой меч, его голова с плеч!
    Пошёл слуга.
    А Слухало услышал, что царь говорит, и рассказал дурню.
    Приуныл дурень: не ест, не пьёт, сидит на лавке, голову опустил.
    Скороход спрашивает:
— Ты чего вдруг приуныл?
— Хочет мне царь задачу дать: чтобы я, пока гости обедают, принёс ему живой воды. Как я её добуду?
— Не горюй, я тебе достану.
— Ну, смотри.
    Слуга приходит с царским приказом. А дурень уже всё знает.
— Скажи, — говорит,— что принесу!
    Отвязал Скороход одну ногу от уха да как махнул — в один миг набрал живой воды. Набрал, утомился.
    "Пока они ещё там обедают — думает,— сяду я под кустик, отдохну немного".
    Сел да и заснул. У царя уже обед к концу идёт, а его всё нет. Дурень сидит ни живой ни мёртвый. «Пропал»,— думает. Слухало приложил ухо к земле — давай слушать. Слушал, слушал…
— Не горюй,— говорит,— спит он, такой-сякой, под кустиком.
— Что же мы теперь будем делать? — спрашивает дурень — Как его разбудить?
    Стрелок отвечает:
— Не бойся, я его сейчас разбужу.
    Натянул он лук, пустил стрелу в кустик; ветки зашатались и поцарапали Скорохода. Он вскочил, шаг шагнул — гости ещё обедать не кончили, а он уж принёс живую воду.
    Царь подивился, но ничего не сказал.
— Пойди, — говорит слуге, — скажи этому хлопцу: коли съест со своими товарищами за один раз двенадцать пар быков жареных и двенадцать печей хлеба — отдам мою дочку за него. А не съест — мой меч, его голова с плеч!
    Слухало услыхал, опять рассказал дурню.
— Что мне теперь делать? Я и одного хлеба за один раз не съем!— говорит дурень.
    И опять голову повесил, запечалился.
    Услыхал Объедало:
— Не горюй, друг: я за вас за всех поем, ещё и мало будет.
    Приходит слуга, а дурень ему и говорит:
— Знаю, знаю царский приказ! Пойди, скажи — пусть готовят еду.
    Вот зажарили двенадцать пар быков, напекли двенадцать печей хлеба. Объедало как принялся уплетать — всё начисто поел да ещё просит.
— Эх,— говорит, — мало, хоть бы ещё столько дали!
    Царь сердиться стал. Дал ещё задачу: велел двенадцать бочек пива и двенадцать бочек кваса одним духом выпить.
— Не выпьет — мой меч, его голова с плеч!
    Слухало услышал приказ, опять дурню рассказал. А Опивало и говорит:
— Ладно, друг, не горюй: я всё выпью, ещё и мало будет.
    Выкатили им двенадцать бочек пива и двенадцать бочек кваса. Принялся Опивало пить —всё до капли выпил и покрякивает:
— Скудно царь угощает, маловато! Ещё бы столько выпил.
    Царь видит, что дело плохо, и думает: «Надо дурня со свету сжить!»
    Посылает опять слугу:
— Пойди скажи, чтобы перед свадьбой в баню сходил.
    А сам велел чугунную баню докрасна накалить. Подойти к ней нельзя, не то что мыться.
    Сказали дурню. Он в баню пошёл, а впереди его Морозко со своей соломой идёт. Подходят они к бане — прямо огнём палит, от жару дух захватывает. Морозко раскинул солому — сразу такой холод, что дурень насилу помылся. Полез на печь и сидит греется.
    Вот царь посылает слуг — думает, что от него только прах остался. А дурень посиживает себе на печи:
— Плохая у царя банька! Так холодно, словно всю зиму не топили.
    Царь смутился даже. Ну что с ним ещё делать?
    Думал, думал, думал… Придумал и говорит:
— Идёт на нас соседний король войной. Вот я и хочу испытать женихов: отдам свою дочку за того замуж, кто окажется самым храбрым витязем.
    Собралось много витязей на войну. И старшие братья на своих лошадках поехали, а у дурня и коня даже нет. Выпросил он у царского конюха старую-престарую куцую кобылу, еле-еле тащится по дороге. Все витязи давно его уже обогнали, а он трюх-трюх — и ни с места.
    Выходит из лесу ему навстречу древний старичок, который корабль помог ему получить.
— Не горюй, сынок, я тебе помогу,— говорит старичок — Как поедешь большим лесом, с правой стороны увидишь развесистую липу. Ты и скажи: «Липа, липа, расступись!» Липа расступится, из неё выйдет осёдланный конь, а у седла привязана торба. Понадобится тебе помощь, ты только скажи: «Из торбы выходи!»
    Увидишь, что будет. А теперь прощай.
    Обрадовался дурень, слез со своей куцей кобылы — только беда с ней одна! Сам бегом побежал в лес. Нашёл липу.
— Липа, липа, расступись!
    Липа расступилась. Выехал из неё чудесный конь — грива золотая, сбруя как жар горит. На седле воинские доспехи лежат, а у седла торба привязана.
    Дурень надел воинские доспехи, потом крикнул:
— Эй, из торбы выходи!
    И вдруг повалило войско, видимо-невидимо…
    Вскочил дурень на коня и впереди своего войска помчался на неприятеля.
    Скоро повстречал неприятеля — кинулся он со своим войском и так стал рубить, что всех победил. Только уж под конец ранило его в ногу.
    А в это время и царь с царевной подъехали на бой посмотреть. Увидела царевна, что храброго витязя ранило, разорвала свой платок пополам. Одну половину себе оставила, а другой рану витязю перевязала.
    Вот кончился бой, приехал дурень в лес, к липе:
— Липа, липа, расступись!
    Липа расступилась. Он всё спрятал: и коня, и торбу, и воинские доспехи. Сам опять надел свою заплатанную рубаху да старые штаны.
    А царь уже победителя требует к себе. Гонцов разослал во все концы — ищут витязя, у которого рана платком царевны перевязана. Нигде такого нет. Тогда царь приказал искать среди всех подданных, а не только у богатых людей. И стали заходить слуги во все бедные избушки. Долго не могли никого найти. Наконец приходят двое царских слуг в избушку на самом краю города. Там старшие братья в это время за обедом сидели, а дурень пёк им лепёшки. И одна нога у него была перевязана платком царевны. Царские слуги тут же хотели его вести во дворец.
    А он просится:
— Братцы, как я к царю такой лохматый пойду! Отпустите меня хоть в баню сходить. А вы тут с обедом меня подождите.
— Ну ладно, только мойся скорей.
    Сами за стол сели, лепёшки уплетают за обе щеки. А дурень в лес побежал. Прибежал к липе:
— Липа, липа, расступись!
    Липа расступилась, выскочил конь. Дурень переоделся и стал такой видный да красивый — прямо загляденье. Вскочил на коня и поехал к царю.
    Царь с царевною обрадовались, встретили витязя с почестями и тут же стали свадьбу справлять.