У царя Микидона было три сына, и все неженатые. Вот они просятся:
— Батюшка, жени нас!
— Нет, дети, вы сами уж взрослые, ищите себе невест. А я свадьбу сыграю, бал соберу, на пир гостей созову.
Вот сыновья собрались обдумать, где какую кому невесту сватать, и придумали:
— Давайте мы сделаем стрелы!
Сделали они стрелы и договорились: куда попадет стрела, там и невеста.
Вот первый брат натянул свой лук и выпустил стрелу — попала стрела в царский дворец. Другой брат натянул свой лук и выпустил стрелу — попала его стрела в княжеский дворец.
Натянул свой лук Иван-царевич и тоже выпустил стрелу. Улетела стрела — не видно куда. Пошел Иван-царевич ее искать и нашел в речке; заплакал. Плачет Иван-царевич, а по речке волны расходятся: плывет Марья-царевна лягушонка, во рту несет его стрелу и говорит:
— Ква-ква! Что, Иван-царевич, плачешь?
— Ну,— говорит,— как же не плакать: все мои братья невест нашли, а мне невесты нет...
— Ну так что же, буду я твоей невестой!
Хоть и не нравится Иван-царевичу лягушонка, а судьба! Приходит к отцу, объясняет, что и у него невеста есть. Хоть совестно сказать, что лягушонка — невеста, но все же сказал. А братья — хохотать. Подняли брата на смех! Отец и говорит:
— Полно вам смеяться, пора за дела браться!
И приказал братьям на следующий день от снох в подарок полотенца принести.
Пошли старшие братья по домам и сказали женам, что батюшка требует от них назавтра по полотенцу. А Иван-царевич пришел к речке и слезно плачет.Плывет его лягушонка:
— Ква-ква! Что, Иван-царевич, плачешь?
— Как же мне не плакать? Мой батюшка приказал полотенце принести... Где я его возьму?
— Ну, ложись спать: утро мудренее вечера!
А на берегу дворец выстроен прекрасный; лег он спать в нем. Вот выходит из воды Марья-царевна прекрасная и махнула рукавом:
— Собирайтесь, мамки, няньки, ткать полотенце, каким батюшка мой утирался!
Те собрались, соткали ей такое полотенце — лучше, чем то, каким батюшка утирался, с разными розовыми цветами! Наутро проснулся Иван-царевич и понес своему отцу полотенце.
Пришли братья к царю и подали полотенца. Хорошее полотенце у старшего сына, у среднего — еще лучше, а Иван-царевич подал полотенце — и нельзя описать: красивей всех и лучше всех!
Задает царь еще задание, чтобы на другой день принесли все по скатерти. Старший брат пошел своей жене заказывать, средний — своей, а Иван-царевич опять заливается слезами, идет к речке.
Раздвоились на речке волны — плывет лягушонка, спрашивает:
— Ква-ква, Иван-царевич, что плачешь?
— Как же не плакать: батюшка приказал мне принести скатерть, а где я ее возьму?
— Ну, Иван-царевич, ложись спать: утро мудренее вечера!
Лег он спать; вышла из воды Марья-царевна прекрасная и махнула рукавом:
— Мамки, няньки, собирайтесь сюда ткать скатерть Иван-царевичу в точности такую, как у моего батюшки на столе!
Выткали они скатерть — такая скатерть прекрасная: по краям узоры — лесами, посередине — морями!
Утром встал Иван-царевич, взял скатерть и пошел к отцу.
Собрались братья. Стал отцу старший брат подавать скатерть — какая же красота, как хороша! Отец радуется. Подал другой сын — еще лучше. Старший брат Иван-царевичу говорит:
— А ты что от своей лягушонки принес?
Подает Иван-царевич отцу скатерть — какая же красота выткана: и морями, и лесами, и звездочками, и месяцами, и кораблями! Невозможно придумать и невозможно описать; не видел царь никогда такой скатерти в своей жизни!
Задает им царь третье задание: чтобы их жены испекли назавтра по пирогу. Пошли старшие братья по домам заказывать, а Иван-царевич пришел к речке, заливается слезами.
— Где я,— говорит,— батюшке пирог возьму?
Вдруг раздается волна по речке — плывет лягушонка:
— Ква-ква! Что плачешь, Иван-царевич?
— Вот мой батюшка приказал по пирогу принести в подарок. Братья мои пошли женам наказывать, а я где буду брать?
— Ну, Иван-царевич, ложись спать: утро мудренее вечера!
Лег он спать; вышла из воды Марья-царевна прекрасная и махнула рукавом:
— Собирайтесь, мамки, няньки, пеките мне пирог, какой мой батюшка едал!
Испекли пирог. До того пирог вышел воздушен и всякими цветами алыми, какие только бывают, украшен!
Проснулся Иван-царевич утром, а пирог уж готов, и понес он отцу гостинец.
Собрались братья у отца. Стал показывать старший брат — пирог очень хорош. А средний показал — и того лучше! Старший брат Иван-царевичу и говорит:
— А ты от своей лягушонки, должно быть, не принес и корки!
Вынимает Иван-царевич из—за пазухи пирог, завернутый в платок. И платок блестит — таких царь не видал! А развернул его — никогда таких во всем свете пирогов не было, лучше всех!
Тогда царь приказывает им:
— Надо собрать бал, ваших жен посмотреть!
Старшие братья пошли своим женам приказать собираться на бал, а Иван-царевич призадумался, пошел к речке. Сел на берегу, заплакал:
— Они жен привезут, а я кого?
Вдруг плывет лягушонка по речке — раздается волна
— Ква-ква! Иван-царевич, что ты слезно плачешь?
— Как же, батюшка приказал нам завтра с женами приезжать на бал, а я с кем приеду, кого я покажу?
— Иван-царевич, ложись спать: утро мудренее вечера!
Вот назавтра старшие братья приехали со своими женами — разукрашены, разодеты. Их слуги встречают, раздевают, на стулья сажают. Одна сноха приехала роскошно одета, другая — еще лучше. А Иван-царевич идет один. Когда же он пошел к отцу, лягушонка его провожала и приказала:
— Тебя будут спрашивать: "Где твоя жена лягушонка?" — скажи: "А она скоро приедет".
Старшие братья встречают и спрашивают:
— Хоть бы ты свою лягушчонку в коробке принес!
Вдруг поднялся вихрь, и пыль столбом, и конный топот! А это лягушонка едет в карете — все стонет, гремит... У коней ее из—под копыт огонь брызжет, из ноздрей дым валит! Карета ее в золоте, сама в драгоценностях, вся наряженная! Братья Иван-царевича спрашивают:
— Что за такой поднялся гул?
— Это моя лягушонка в коробчонке плывет! — говорит.
Подъезжает она к царскому дворцу. И своя прислуга с нею: все убраны — какая красота, какая чистота! Подскакивает Иван-царевич к ней, берет под руку. И подходит он с ней под ручку к отцу; отец посмотрел — никогда не видел такой красоты!
И пошел у них пир на весь мир. Марья-царевна не допьет и в рукав льет. Старшие снохи глядят и так же: не допьют и в рукав льют. Мясо она не доедает, а кости в рукав складывает. И снохи так же.
По окончании пира начались у них танцы. Махнула Марья-царевна правым рукавом — вода полилась, море образовалось, поплыли гуси и лебеди; махнула другим рукавом — полетели птички, запели пташки. И так гости заслушались, зачаровались! А Иван-царевич на Марью—царевну не нарадуется — какая же она красивая!
Пошла старшая сноха плясать—танцевать. Махнула правым рукавом — всего свекра щами залила, махнула другим рукавом — лоб ушибла костью. Средняя сноха за ней поспешила и тоже ему по уху костью задела. Рассердился царь и прогнал их!
А Иван-царевич пораньше убежал домой, взял шкурочку лягушачью Марьи—царевны и сжег. В это время приехала она:
— Ах, Иван-царевич, что ты сделал! Ты бы немного повременил, я бы была настоящая твоя жена!
И унес Марью-царевну Кощей Бессмертный.
Заплакал Иван-царевич и пошел куда глаза глядят — невесел, головушку повесил. Идет старый старичок ему навстречу:
— Что плачешь, Иван-царевич?
— Вот Кощей Бессмертный унес у меня жену!
— Я тебе дам клубочек: куда клубочек покатится, туда и ты иди.
Идет он, клубочек катится — два чёрта дерутся. Подходит:
— Что вы деретесь?
— Да вот делим вещи!
— Какие же вещи?
— Дубинка-самобивка, шапка—невидимка и скатерть-самобранка!
— Ну, я вам их поделю!
Связал им сорокаметровую веревку:
— Кто скорей до конца доберется, тот и получит вещи!
Они схватились за эту веревку и пока перехватывались, Иван-царевич ушел с теми вещами.
А клубочек все катится. Прикатился клубочек под дубочек. Под этим дубочком стоит сундучочек.
Откопал он этот сундучочек, там лежит заяц. Он разорвал зайца — а в нем утка. Он и ее разорвал — в ней яйцо. А в этом яйце Кощея Бессмертного смерть!
Подкатился клубочек ко дворцу Кощея Бессмертного. Стоят там львы, стоят тигры, ревом ревут и проходу Иван-царевичу не дают. Надел он шапку-невидимку, пустил дубинку-самобивку. Шапка-невидимка в дом его пустила, дубинка-самобивка зверей побила.
Вошел он в дом — хорошо разукрашен, прекрасен дом у Кощея Бессмертного. И сидит Марья-царевна во светлице. Как она царевича увидала — и без памяти упала. А Кощей Бессмертный почувствовал:
— Это кто же пришел?
Бросился в дверь и чуть-чуть Ивана-царевича не задавил. А Иван-царевич яйцо раздавил и его душу загубил!
Вот тогда Иван-царевич свою царицу за руку брал, в праву щеку целовал. Я там была, их встречала! А когда чай пила, по губам текло, а в рот не попало.
Вот и сказке конец.
