Как я выучился ездить верхом (Рассказ барина)

    Когда я был маленький, мы каждый день учились, только по воскресеньям и по праздникам ходили гулять и играли с братьями. Один раз батюшка сказал:
 — Надо старшим детям учиться ездить верхом. Послать их в манеж.
    Я был меньше всех братьев и спросил:
 — А мне можно учиться?
    Батюшка сказал:
 — Ты упадешь.
    Я стал просить его, чтоб меня тоже учили, и чуть не заплакал.
    Батюшка сказал:
  Ну, хорошо, и тебя тоже. Только смотри: не плачь, когда упадешь. Кто ни разу не упадет с лошади, не выучиться верхом ездить.
 Когда пришла середа, нас троих повезли в манеж. Мы вошли на большое крыльцо, а с большого крыльца прошли на маленькое крылечко. А под крылечком была очень большая комната. В комнате вместо пола был песок. И по этой комнате ездили верхом господа и барыни и такие же мальчики, как мы. Это и был манеж. В манеже было не совсем светло и пахло лошадьми, и слышно было, как хлопают бичами, кричат на лошадей и лошади стучат копытами о деревянные стены.
    Я сначала испугался и не мог ничего рассмотреть. Потом наш дядька позвал берейтора и сказал:
 — Вот этим мальчикам дайте лошадей, они будут учиться ездить верхом.
    Берейтор сказал:
 — Хорошо.
    Потом он посмотрел на меня и сказал:
 — Этот мал очень.
    А дядька сказал:
 — Он обещает не плакать, когда упадет.
    Берейтор засмеялся и ушел.
    Потом привели трех оседланных лошадей: мы сняли шинели и сошли по лестнице вниз в манеж, берейтор держал лошадь за корду, а братья ездили кругом него.
    Сначала они ездили шагом, потом рысью. Потом привели маленькую лошадку. Она была рыжая, и хвост у нее был обрезан. Ее звали Червончик. Берейтор засмеялся и сказал мне:
 — Ну, кавалер, садитесь.
    Я и радовался, и боялся, и старался сделать, чтоб никто этого не заметил. Я долго старался попасть ногою в стремя, но никак не мог, потому что я был слишком мал. Тогда берейтор поднял меня на руки и посадил. Он сказал:
 — Не тяжел барин,— фунта два, больше не будет.
    Он сначала держал меня за руку; но я видел, что братьев не держали, и просил, чтобы меня пустили. Он сказал:
 — А не боитесь?
    Я очень боялся, но сказал, что не боюсь. Боялся я больше оттого, что Червончик все поджимал уши. Я думал, что он на меня сердится.
    Берейтор сказал:
 — Ну, смотрите ж, не падайте!— и пустил меня.
    Сначала Червончик ходил шагом, и я держался прямо. Но седло было скользкое, и я боялся свернуться.
    Берейтор меня спросил:
 — Ну, что, утвердились?
    Я ему сказал:
 — Утвердился.
 — Ну, теперь рысцой!— и берейтор защелкал языком.
 Червончик побежал маленькой рысью, и меня стало подкидывать. Но я все молчал и старался не свернуться на бок. Берейтор меня похвалил:
 — Ай да кавалер, хорошо!
    Я был этому очень рад.
    В это время к берейтору подошел его товарищ и стал с ним разговаривать, и берейтор перестал смотреть на меня.
    Только вдруг я почувствовал, что я свернулся немножко на бок с седла. Я хотел поправиться, но никак не мог. Я хотел закричать берейтору, что он остановил, но думал, что будет стыдно, если я это сделаю, и молчал. Берейтор не смотрел на меня. Червончик все бежал рысью, и я еще больше сбился на бок.Я посмотрел на берейтора и думал, что он поможет мне; а он все разговаривал со своим товарищем и, не глядя на меня, приговаривал:
 — Молодец, кавалер!
    Я уже совсем был на боку и очень испугался. Я думал, что я пропал. Но кричать мне стыдно было.
    Червончик тряхнул меня еще раз, я совсем соскользнул и упал на землю. Тогда Червончик остановился, берейтор оглянулся и увидал, что на Червончике меня нет. Он сказал:
 — Вот-те на! Свалился кавалер мой,— и подошел ко мне.
    Когда я ему сказал, что не ушибся, он засмеялся и сказал:
 — Детское тело мягкое.
    А мне хотелось плакать.
    Я попросил, чтобы меня опять посадили, и меня посадили. И я уже больше не падал.
    Так мы ездили в манеже два раза в неделю, и я скоро выучился ездить хорошо и ничего не боялся.