Рассказ Как Снежок напроказил

    Далеко отступили от речки ракитовые кусты, и ребятишки вышли на светлый лужок. А на светлой зелени лужка, на молодой травке, паслось весёлое стадо — телятницы выпустили погулять маленьких телят.
    Телята ещё не умели как следует ходить в стаде. Они бегали, играли, взбрыкивали задними ногами, бодались… Одна тёлочка, жёлтая Нежка, стояла неподвижно и, вытянув шею, смотрела на телятницу Грушу, которая сидела недалеко, на сухом бугорке. Тёлочка смотрела на Грушу своими чёрными глазками и потихоньку мычала, словно жаловалась:
    «М-ма! М-ма! Дом-мой хочу! Дом-мой!..»
    А Груша её уговаривала:
— Гуляй, гуляй! Ешь траву, привыкай! Вон погляди на Ночку, вон на Буяна погляди: как большие ходят. А ты что?
    Ночка, чёрная тёлочка с белой звёздочкой на лбу, ходила по луговинке и нюхала траву, словно выбирала, какую травинку съесть. А пёстрый бычок Буян сорвал длинный стебелёк и всё мусолил его и сосал и не знал, что с ним делать.
    Телятница Груша сидела на бугорке. А телятница Аннушка стояла у речки, смотрела, чтобы какой-нибудь глупый телёнок не прыгнул в воду.
    Подружки припустились бегом смотреть телят. Дёмушка — за ними. А Снежок отстал. Он в это время разрывал лапами свежую кротовую кочку и совал нос в норку, хотел поймать крота. И не видел, что ребятишки убежали.
    Таня первая подбежала к стаду. Но телятница Аннушка остановила её:
— Тише! Тише! Не пугай телят, они ещё маленькие, всего боятся… Их и так в стаде никак не удержишь!
    Тёмно-рыжий белоногий бычок подошёл к Тане и сразу потянулся языком к её платью.
— Ты что — жевать? — сказала Таня. — Я тебе!
    И спросила у Аннушки:
— А погладить можно?
— Погладь, — сказала Аннушка. — Это наш Рыжик.
    Таня погладила бычку широкий лоб, почесала за ушками и за рожками… А бычок всё тянулся к ней и ловил языком Танину руку.
    Алёнка тоже подошла к бычку.
— А он не бодается?
    Аннушка засмеялась:
— А чем ему бодаться? Рога-то у него где? Ещё не выросли!
    Алёнка смотрела на белоногого Рыжика. А в это время к ней подошла пёстрая тёлочка да как лизнёт ей ухо своим шершавым языком!
    Алёнка вскрикнула:
— Ай!
    И схватилась за ухо.
    Аннушка засмеялась:
— Это тебе Майка хотела что-то на ушко пошептать, а ты испугалась!
— Девчонки всех боятся, — сказал Дёмушка.
— А ты-то храбрый! — сказала Таня. — Что лягушку поймал, то и не боится ничего!
— Ай! — опять вскрикнула Алёнка и схватилась за щеку: Майка опять ухитрилась её лизнуть.
— Ну, полюбилась ты нашей ярославочке, — сказала Аннушка. — Вишь, как тебя целует!
— Ах ты лизунья! — сказала Таня и погладила Майкину нежную мордочку.
    А Майка и Таню лизнула, да прямо в нос!
— О-ёй! — засмеялась Таня. — Язык-то, как тёрка!
    А потом спросила у Аннушки:
— А почему ты её Ярославочкой зовёшь? Она ведь Майка!
— Имя её Майка, — сказала Аннушка, — а ярославочка потому, что она ярославской породы. Это очень хорошая порода: ярославские коровы много молока дают. Нам из совхоза трёх коров-ярославок дали, а теперь будем своих разводить. Это вот Нарядкина дочка. А Нарядка у нас видела какая?
— Видела, — сказала Таня, — большущая! И Майка такая будет?
— Конечно, будет.
    Таня ещё раз погладила тёлочку:
— Ух ты моя миленькая!
    Маленькие телята паслись, играли и жевали травку на тихой солнечной лужайке. Вдруг раздался звонкий, заливистый лай, и вдали показался Снежок. Крота он так и не поймал, только всю морду в земле испачкал. А когда поднял голову и увидел, что ребятишек нет, то громко залаял и побежал их догонять.
— Тише! Тише, Снежок! — ещё издали закричала на него Таня.
    И обе телятницы тоже закричали на него и замахали руками:
— Пошёл! Пошёл отсюда!
— Цыц, негодный! Куда несёшься?!
    Но Снежок не слушал никаких криков и окриков. Он обрадовался, что догнал ребятишек. С лаем влетел в стадо и начал бегать за телятами. Тут и пошла кутерьма! Телята бросились в разные стороны, подняв хвосты, телятницы бегали за ними, кричали на Снежка, бранили его… А Снежку всё это было очень интересно, и он бегал ещё веселее и ещё задорнее лаял…
    Таня помогала телятницам собирать телячье стадо, бежала то за одним телёнком, то за другим. Дёмушка тоже помогал.
    А Алёнка прижимала к щекам ладони и повторяла:
— Ой, что натворил! Ой, теперь нам от Аннушки достанется!
    И, не выдержав, побежала по бережку подальше и от стада, и от Снежка, и от Аннушки.
    Наконец телятница Груша крикнула Тане:
— Танюшка, уходи отсюда, тогда и пёс за тобой убежит! А так его ни за что не выгонишь!
— Снежок! Снежок! — позвала Таня и пошла из стада. — Снежок, я ухожу!
— Мы уходим! — сказал и Дёмушка и пошёл вслед за Таней.
    Тогда и Снежок побежал за ними.
    Алёнка поджидала их под пригорком у большой ветлы.
— Вот не брать бы их! — сердито сказала Алёнка. — Всегда что-нибудь натворят!
— Кого не брать? — спросила Таня.
— Кого? Снежка бы не брать и Дёмку не брать бы!.. Всегда увяжутся — не отгонишь!
— «Дёмку»! — обиделся Дёмушка. — А я-то что? Я тоже лаял, что ли? Снежок лаял, а Дёмку не брать!..
    Таня шла и бранила Снежка:
— Зачем ты телят гонял, а? Ты зачем их пугал, а? Хворостиной бы тебя хорошенько!
    А сзади на лужке ещё долго слышались голоса телятниц, которые собирали своё неразумное стадо.