Находка Уйрапака
Это случилось весной на далёкой Чукотке. Уйрапак возвращался с охоты. Он был доволен своей добычей. Три дикие утки, канадский журавль и, главное, красавец гусь-белошей лежали в его сумке.
— Игэ-ляньгэ-саньгэ… — напевал Уйрапак.
То была вовсе не песня, а просто восточный счёт: один, два, три… Как залетели далёкие восточные слова на Чукотку, Уйрапак не знал. Их распевали все ребята в посёлке, и Уйрапак тоже напевал непонятные слова. Они были похожи на родные, эскимосские.
Впереди Уйрапака бежал Школьник — чёрная, с длинной шерстью лайка. Это Уйрапак дал ей такое имя.
Четыре года назад, когда отец принёс в ярангу маленького щенка, Уйрапак тоже был маленьким. Он тогда только начал учиться и знал всего лишь одно русское слово — школьник. И Уйрапак назвал щенка этим русским словом.
Теперь Школьник — взрослый пёс. И Уйрапак почти взрослый. Ему двенадцать лет, и за спиной у него висит ружьё.Был полярный день.
Вдоль берега гнездились кулики. Чайки моевки кружились над самой водой. На прибрежных скалах парочками сидели полярные чистики. Птицы галдели, чувствуя приближение лета.
Вот откуда-то вырвалась крачка — беспокойная серая птичка с чёрным, словно шапочка, пятном на голове. Она с пронзительным криком промчалась перед лицом Уйрапака. Видно, хотела напасть на него. Но Уйрапак не стал связываться с вредной крачкой. У него твёрдый характер и имя твёрдое. Не зря его назвали Уйрапак, что по-эскимосски значит «камень».
До посёлка было недалеко. Уйрапак свернул в сторону от моря и спустился в ложбинку. Здесь ещё местами лежал снег. Приходилось обходить снежные островки. Иначе можно провалиться. Снег таял снизу. Под ним уже оживали низкие кустики полярного мака.
Вдруг впереди раздался прерывистый лай Школьника.
— Какко-мэй! — вскрикнул Уйрапак.
Это означало, что он очень удивлён. Уйрапак скинул с плеча ружьё и побежал на лай собаки.
Вот он выскочил к берегу залива, и тут даже его твёрдое сердце ёкнуло.
На берегу, среди валунов, катался по земле взъерошенный, лохматый, ростом с небольшую собаку белый медвежонок. На вид ему было не больше трёх-четырёх месяцев. Он, как мог, отбивался от наседавшего на него Школьника.
— Утэг-мун! Назад! — крикнул Уйрапак.
На этот раз Школьник, привыкший и к эскимосской и к русской речи, не послушался хозяина. Со злобным лаем он продолжал скакать вокруг медвежонка. Медвежонок рычал и пятился в сторону залива.
— Назад! Утэг-мун! — ещё раз закричал Уйрапак.
Школьник нехотя отбежал от медвежонка и запрыгал у ног хозяина.
Оставаться рядом с медвежонком было опасно. Вот—вот появится медведица, и тогда Уйрапаку несдобровать. Стрелять в белых медведей запрещено. Да и вряд ли убьёшь медведицу с первого выстрела.
Но медведица почему-то не появлялась. Уйрапак стоял под прикрытием скалы и придерживал Школьника. Ветер дул в другую сторону и не мог донести запах человека и собаки до медвежонка.
А в это время медвежонок метался по берегу залива. Он завывал и беспокойно нюхал воздух. Прошло ещё несколько минут. Медведицы всё не было. Собака ещё сердилась, но уже не лаяла.
Медвежонок немного успокоился и растянулся возле самой воды. Голова его, с маленькими, еле заметными в густой шерсти ушами, лежала на передних лапах.
«Наверно, он плачет», — подумал Уйрапак.
Ему стало жаль медвежонка. Хотелось подойти к нему, погладить, приласкать. Но Уйрапак продолжал выжидать.
Вдали шумели птичьи базары. Лишь необычные крики розовых чаек выделялись из этого многоголосого гомона: «Куу-ик-куик, куу—ик—куик…»
Медвежонок вновь зашевелился и приподнялся на передних лапах.
Теперь он был совсем похож на щенка. Только ростом чуть побольше.
Тут Уйрапак вышел из-за скалы. Медвежонок ощетинился, зарычал и стал пятиться от Уйрапака. Тогда Уйрапак скинул с себя меховую куртку, накрыл ею медвежонка и взял его на руки. Медвежонок приподнял морду и неожиданно лизнул Уйрапака в щёку.
— Ну, вот и хорошо, — сказал Уйрапак. — Не надо сердиться. А то пропадёшь здесь один…
Он направился к посёлку. Впереди Уйрапака бежал Школьник.
Медвежонок был на руках хозяина, и теперь собака не обращала на него никакого внимания. Он был так же безразличен Школьнику, как и утки, и журавль, и гусь, что лежали в сумке Уйрапака.
Беспокойный жилец
Медвежонок оказался беспокойным и капризным, как малый ребёнок.
Все разговоры в яранге теперь только о нём:
— Каниграк хочет! Каниграк не хочет!
— Каниграк ест! Каниграк не ест!
— Каниграк кричит! Каниграк молчит!
Каниграк — эскимосское слово, и по-русски оно означает «Снежок».
И правда, медвежонок, которого принёс Уйрапак, очень похож на снег. Он такой же белый, мягкий и пушистый.
Потому и назвал его Уйрапак Снежком.
Вчера, пока Уйрапак нёс медвежонка в посёлок, Снежок вёл себя тихо. Видно, пригрелся в тёплой куртке. Дома медвежонок начал капризничать и буянить.
«Может быть, медвежонок заболел?» — подумал Уйрапак.
Потрогали холодный, влажный нос медвежонка.
— Нет. Он здоров. Наверно, есть хочет.
Раздобыли оленье молоко, соску и бутылку.
Снежок пофыркал-пофыркал, потом жадно вцепился в соску и начал пить.
Но вот беда: не успел медвежонок опорожнить и половину бутылки, как до дыр изгрыз резиновую соску. Значит, одной соски Снежку мало!
Уйрапак побежал в лавку.
— Дядя Матлю, дайте мне, пожалуйста, десять сосок! — попросил он продавца.
— Какко-мэй! — удивился старый Матлю. — Уж не появилось ли у тебя сразу десять братьев и сестёр?
Через час Снежок разорвал ещё две соски, а третью чуть не проглотил вместе с остатками молока.
К полудню отец Уйрапака не выдержал:
— Так ты говоришь, что нашёл его на берегу залива?
— Да, ата. А что?
— Искать медведицу надо, — объяснил отец. — Не уйдёт она далеко. Ну, а найду, подбросим ей медвежонка. Не оставлять же его в яранге!
Уйрапак и сам теперь понимал, что оставлять Снежка дома нельзя.
Отец оделся, зарядил карабин, взял с собой собаку и вышел из яранги.
Вернулся отец только к вечеру. Усталый, вымокший с головы до ног, он молча бросил к ногам большую, покрытую бурыми кровяными пятнами медвежью шкуру.
— Подохла она, медведица-то, — сказал отец, переодевшись и закурив трубку. — То ли от болезни, то ли от чего. Среди камней лежала. Удивительно, как ты не нашёл её.
— Смотри, ата, — неожиданно прервал его Уйрапак.
Медвежонок, который возился в это время в противоположном углу яранги, затих и, беспокойно поводя чёрным носом, заковылял к принесённой отцом шкуре.
Вот он подошёл к ней вплотную, внимательно обнюхал её со всех сторон и вдруг, довольно заурчав, улёгся прямо на мохнатую, немного намокшую и побуревшую шерсть.
— Глупый ещё… Мать признал! — сказал отец.
А Снежок продолжал урчать, но всё тише и тише. Сладко потягиваясь, он прищуривал маленькие блестящие глазки и через минуту уже совсем прикрыл их. Он заснул.
Снежок и его соседи
Снежок попал в зоопарк в июне.
— Здоров, — сказал ветеринарный врач, осмотрев белого медвежонка, и записал в карточку:
«Возраст — четыре месяца, вес — шесть килограммов. Пойман в конце мая на Чукотке, на мысе Чаплина. Прислан в подарок зоопарку эскимосскими школьниками. В Архангельск доставлен самолётом, в Москву — поездом».
Затем Снежка выкупали, подержали неделю в отдельной клетке и наконец выпустили на площадку молодняка.
Площадка молодняка — самое интересное место в зоопарке. Снежка ожидало здесь много любопытного.
Первым заметил Снежка бурый медвежонок Малыш. Он сидел на качающейся лестнице и лучше всех видел, что происходит на площадке.
Малыш осторожно опустился на землю и, смешно выкидывая в стороны лапы, подбежал к Снежку.
Снежок попятился. Малыш был меньше Снежка, но это ничуть не смущало бурого медвежонка. Он встал на задние лапы и легко облокотился на спину Снежка.
Два других медвежонка, чуть побольше ростом, тоже подбежали к Снежку и толкнули его в бок. Снежок не понял, что они хотят с ним бороться, свалился на спину и рявкнул. Ни бороться, ни вставать на задние лапы он просто не умел. Бурые медвежата стали бороться друг с другом.
Снежок поднялся с земли и подошёл к бассейну. Он хотел окунуться в воду, но тут заметил ярко-рыжего лисёнка. Прижав уши, лисёнок притаился у фонтана, словно готовясь вот-вот напасть на Снежка. Пришлось отойти.
Вдруг раздалось громкое блеянье. Снежок едва успел отскочить в сторону, как мимо него промчались два козлёнка, а за ними вприпрыжку — Малыш. Видно, козлята боялись Малыша — их короткие хвостики вздрагивали.
Снежок направился в правый угол площадки, но обнаружил двух полосатых тигрят, а рядом с ними самого страшного своего врага — собаку. И, хотя собака Тобик не лаяла, а тихо лежала на солнышке, Снежок отошёл в сторону. Он помнил свою первую встречу с охотничьей лайкой ещё там, на родной Чукотке, и с тех пор не доверял собакам.
Всё было необычно и неспокойно. То ли от страха, то ли от яркого солнечного света Снежок жмурился. Его и без того маленькие глазки превращались в еле заметные, словно карандашом проведённые чёрточки.
Неожиданно что-то круглое и влажное ткнулось в голову медвежонка.
«Х-хрю-ю», — раздалось над самым ухом.
Снежок попал в зоопарк в июне.
— Здоров, — сказал ветеринарный врач, осмотрев белого медвежонка, и записал в карточку:
«Возраст — четыре месяца, вес — шесть килограммов. Пойман в конце мая на Чукотке, на мысе Чаплина. Прислан в подарок зоопарку эскимосскими школьниками. В Архангельск доставлен самолётом, в Москву — поездом».
Затем Снежка выкупали, подержали неделю в отдельной клетке и наконец выпустили на площадку молодняка.
Площадка молодняка — самое интересное место в зоопарке. Снежка ожидало здесь много любопытного.
Первым заметил Снежка бурый медвежонок Малыш. Он сидел на качающейся лестнице и лучше всех видел, что происходит на площадке.
Малыш осторожно опустился на землю и, смешно выкидывая в стороны лапы, подбежал к Снежку.
Снежок попятился. Малыш был меньше Снежка, но это ничуть не смущало бурого медвежонка. Он встал на задние лапы и легко облокотился на спину Снежка.
Два других медвежонка, чуть побольше ростом, тоже подбежали к Снежку и толкнули его в бок. Снежок не понял, что они хотят с ним бороться, свалился на спину и рявкнул. Ни бороться, ни вставать на задние лапы он просто не умел. Бурые медвежата стали бороться друг с другом.
Снежок поднялся с земли и подошёл к бассейну. Он хотел окунуться в воду, но тут заметил ярко-рыжего лисёнка. Прижав уши, лисёнок притаился у фонтана, словно готовясь вот-вот напасть на Снежка. Пришлось отойти.
Вдруг раздалось громкое блеянье. Снежок едва успел отскочить в сторону, как мимо него промчались два козлёнка, а за ними вприпрыжку — Малыш. Видно, козлята боялись Малыша — их короткие хвостики вздрагивали.
Снежок направился в правый угол площадки, но обнаружил двух полосатых тигрят, а рядом с ними самого страшного своего врага — собаку. И, хотя собака Тобик не лаяла, а тихо лежала на солнышке, Снежок отошёл в сторону. Он помнил свою первую встречу с охотничьей лайкой ещё там, на родной Чукотке, и с тех пор не доверял собакам.
Всё было необычно и неспокойно. То ли от страха, то ли от яркого солнечного света Снежок жмурился. Его и без того маленькие глазки превращались в еле заметные, словно карандашом проведённые чёрточки.
Неожиданно что-то круглое и влажное ткнулось в голову медвежонка.
«Х-хрю-ю», — раздалось над самым ухом.
Что ещё такое? Снежок вздрогнул. Прямо перед ним стоял белый в крапинку поросёнок Пятачок и гнусавил:
«Х-хрю-ю! Х-хрю-ю!»
Вид у Пятачка был миролюбивый. Снежок успокоился. Ему даже понравилось это толстое несуразное существо с крошечным верёвочным хвостиком. Он провёл носом по шершавой спине поросёнка. Но Пятачок не оценил дружелюбия Снежка. Он ещё раз хрюкнул и потопал к тигрятам.
Вдали, под небольшим деревянным помостом с лесенкой, белело что-то мохнатое и пушистое. Снежок подошёл ближе и вдруг обнаружил двух белых медвежат. Ну и встреча! Спрятавшись в тень, медвежата сладко дремали. Снежок заурчал, с трудом пролез под помост и лёг возле медвежат. Они потеснились и приняли новичка в свою сонную компанию.
А Снежок нащупал ухо одного из медвежат и лизнул его, словно соску.
Пассажир №15
Стояла тёплая сентябрьская ночь. Прожекторы освещали бетонные дорожки аэродрома. По ним уходили в рейс и возвращались из рейса самолёты. То тут, то там мигали красные и зелёные огоньки маяков. Они показывали лётчикам путь на землю и путь в небо.
По радио голос диктора передал очередное объявление:
— Начинается посадка на пассажирский самолёт, отправляющийся по маршруту Москва — Ташкент. Повторяю…
Жизнь на большом аэродроме не прекращалась и ночью.
Тринадцать пассажиров вышли из здания аэровокзала. Они направились к одному из самолётов.
Прошло несколько минут, и пассажиры заняли места в мягких, покрытых белыми чехлами креслах. Лишь последнее кресло было свободно.
До отлёта оставалось минут десять, когда появился четырнадцатый пассажир. Он подъехал к самолёту на автобусе и был с особым вниманием встречен лётчиками и контролёрами.
— Ну как, Игорь Петрович, доставили? Всё в порядке?
— В полном порядке.
— Ну, тогда давайте грузить…
И тут оказалось, что четырнадцатый пассажир, которого все называли Игорем Петровичем, вовсе не последний.
Только он занял место в самолёте, как несколько сильных мужских рук вытащили из автобуса обитый железом ящик с решёткой и понесли его к самолёту. Вот ящик с трудом протиснули в дверь, вот он уже поставлен возле багажа в конце салона… И вдруг страшный рёв переполошил пассажиров. Они вскочили со своих мест.
— Но простите, это же медведь! — удивился кто-то из пассажиров. — Это очень опасно!
— Пожалуйста, не волнуйтесь! — постарался успокоить его Игорь Петрович. — Это всего лишь маленький белый медвежонок. Его зовут Снежок.
— Вот вам пассажир номер пятнадцать, — пошутил один из лётчиков, прошу любить и жаловать! А сейчас прибудут ещё пассажиры!
— Как — ещё?!
В это время в дверь самолёта втащили два ящика — один с голубями, другой — с тёмно—бурым, мохнатым зверем, длинный хвост которого яростно бил по решётке.
— Это Роза. Росомаха, — сказал Игорь Петрович, помогая грузчикам поудобнее установить клетки.
— Именно Розы нам и не хватало! — сказал один из пассажиров.
Пассажиры были несколько смущены. Никому из них никогда не приходилось летать с такими соседями.
— Это подарки, которые мы везём в Индию, в Мадрасский зоопарк, объяснил Игорь Петрович.
Клетки прикрыли брезентом. Медвежонок затих. Перестала возиться Роза. Умолкли голуби. Они сидели парочками в трёх отделениях ящика: два — белых, два — белых с коричневыми крыльями, два — с серыми.
Пассажиры заняли свои места, и самолёт пошёл на взлётную площадку.
Вскоре в самолёте наступила полусонная тишина. Загорелись синие контрольные лампочки. Пассажиры, привыкшие к частым воздушным путешествиям, крепко уснули. Остальные задремали. Задремал в своём кресле и Игорь Петрович.
Но минут через двадцать, на высоте две тысячи метров, опять раздался беспокойный рёв медвежонка.
Пассажиры заволновались.
Игорь Петрович вскочил с места и подошёл к клетке Снежка. Медвежонок забился в угол и жалобно рычал. В соседней клетке завозилась Роза: она встала на лапы, выгнув спину. Зашевелились в своей клетке и голуби.
— Ну что ты, Снежок? Чего ты испугался, глупенький? — говорил Игорь Петрович, присев возле клетки.
Снежок, видно, узнал знакомый голос и подошёл к решётке.
Ещё в Москве, задолго до предстоящего путешествия в Индию, Игорь Петрович по нескольку раз в день заходил на площадку молодняка. Он сам давал еду Снежку, сам выпускал его по утрам из клетки, а по вечерам впускал обратно.
Приучать к себе Розу Игорь Петрович не пытался. Росомаха была поймана в Сибири уже взрослой, и подружиться с ней было нельзя. Снежок — другое дело. Постепенно он всё больше привыкал к директору, а директор всё лучше узнавал повадки и привычки Снежка.
И сейчас Игорь Петрович знал, что нельзя успокоить медвежонка только ласковым словом. Снежок продолжал рычать, просовывая в решётку то нос, то лапу.
— Подожди, Снежок! — сказал Игорь Петрович, доставая из сумки кусок варёного мяса с косточкой. — На, бери!
Медвежонок жадно схватил кость и забился в угол клетки. Теперь он уже не рычал, а довольно посапывал. Он ел.
Успокоить Снежка — полбеды. Успокоить пассажиров оказалось куда труднее!
Остаток ночи и весь следующий день Игорь Петрович почти не отходил от клеток. Росомаха и голуби не обращали на него никакого внимания. Зато Снежок в присутствии Игоря Петровича вёл себя спокойнее: он даже подставлял к решётке уши, чтобы приласкаться.
К вечеру самолёт прилетел в Ташкент. Уставшие пассажиры вышли из кабины и, как всегда, облегчённо вздохнули, почувствовав под ногами твёрдую землю.
Потом выгрузили клетки. Снежок и Роза отнеслись к этому событию довольно равнодушно. Развалившись на дне клеток, они не обращали никакого внимания ни на зелёное поле аэродрома, ни на окруживших их людей. Голуби на радостях заворковали.
— Неужели ваш медведь не рад, что попал на землю? — удивился один из пассажиров. Видно, сам он впервые летел на самолёте и с трудом перенёс воздушное путешествие.
— Снежок знает, что наш рейс ещё не окончен, — пошутил Игорь Петрович. — Нам ещё лететь да лететь. Ну, а кроме того, Снежок не боится. Ему не впервые быть в воздухе.
— Странно! — сказал пассажир.
Он не знал, что всего лишь три месяца назад Снежка привезли на самолёте с далёкой Чукотки.
Через несколько минут Игорь Петрович был уже в почтовом отделении аэропорта. Он отправлял две срочные телеграммы.
«Прилетели Ташкент. Всё порядке», — писал он.
О Снежке и его компаньонах беспокоились и в Москве и в далёком индийском городе Мадрасе.
Рекорд высоты
Самолёт летел из Ташкента в Кабул. Вот внизу появилась жёлтая, мутная Аму—Дарья. Чуть левее вдоль берега потянулись крыши домов. Это старинный узбекский город Термез, что стоит почти на самой границе.
Самолёт сделал круг над аэродромом и пошёл на посадку. Последняя посадка на советской земле. Ещё час полёта, и пассажиры будут в столице Афганистана — Кабуле.
В кабину самолёта пришли пограничники. Предстояла проверка документов. Пассажиры достали красные с золотым советским гербом книжечки — заграничные паспорта. Достал свой паспорт и Игорь Петрович.
И только у восьми пассажиров не оказалось заграничных паспортов: у Снежка, Розы и голубей. Вместо паспортов Игорь Петрович протянул пограничникам ветеринарные удостоверения.
— «Белый медведь. Кличка Снежок… Росомаха Роза, родилась в Сибири… Голуби. Порода — чайки…» — прочёл один из пограничников и улыбнулся. — Для таких важных пассажиров придётся сделать исключение — пропустить через границу без паспортов.
Всё в порядке. Теперь можно лететь!
— Не забудьте надеть кислородные приборы! — предупреждает лётчик.
Впереди — самый трудный участок пути. Предстоит пролететь над высокими горами Афганистана. Самолёт набирает высоту: две тысячи метров, две с половиной, три…
Высота всё увеличивается: три с половиной тысячи, четыре, четыре с половиной… Дышать становится труднее.
Каждое пассажирское кресло снабжено кислородным прибором. Пассажиры натягивают кислородные маски.
Игорь Петрович тоже надевает маску, а сам беспокойно поглядывает в противоположный конец кабины: «Как там Снежок? Как Роза? Как голуби? Ведь им не наденешь кислородных приборов!»
Самолёт летит уже на высоте пяти тысяч метров. Внизу — горы. На горных вершинах белеет снег. В самолёте прохладно.
Игорь Петрович не выдерживает, снимает маску и подходит к клетке Снежка.
— Ну, как ты?
Снежок стоит у решётки. Он внимательно рассматривает яркий ковёр, постеленный на полу.
Роза дремлет на дне клетки. Голуби клюют зерно.
Игорь Петрович возвращается на своё место и надевает маску. Так повторяется несколько раз.
Проходит тридцать, сорок минут. Самолёт покачивает, болтает из стороны в сторону. Настала полоса воздушных ям. Пассажиры плотней прижимаются к креслам. Медвежонок даже не ложится. Он радуется наступившей прохладе и не замечает болтанки. Никто не смотрит на зверей и голубей. Никто не удивляется. Удивляется только Игорь Петрович. Он продолжает ходить между своим креслом и клетками.
Проходит ещё десять минут, и наконец самолёт резко идёт на снижение. Игорь Петрович протягивает медвежонку кусок сахару. Снежок — небольшой сластёна, но от сахара не отказывается. Розе достаётся кусок сырого мяса.
Пассажиры снимают кислородные маски и довольно улыбаются.
Болтанка кончилась.
Съев сахар, Снежок облизывается, зевает и лениво укладывается на пол клетки. Теперь его ничто не интересует — опять становится жарко. Роза продолжает есть мясо.
Вскоре самолёт благополучно приземляется на кабульском аэродроме. Здесь ещё более душно. В раскалённом воздухе кружится коричневая глинистая пыль. Снежок моментально превращается из белого медвежонка в бурого.
Случай в воздухе
В Кабуле Игорь Петрович и его подшефные пересели в индийский самолёт. Лётчики—индийцы убрали из кабины четыре пассажирских кресла, чтобы поудобнее поставить клетки с необычным грузом.
Самолёт поднялся в воздух.
Сначала всё было хорошо. Снежок и Роза прохаживались по своим клеткам. Голуби тихо дремали на жёрдочках.
Самолёт миновал границу и полетел над Пакистаном. Вскоре внизу показалась лента реки. Это Инд, а за ним Индия.
Становится жарче. Раскалённый воздух дрожит. В небе рядом с самолётом парят стаи огромных хищных птиц — грифов и сипов.
Прошло полчаса, час. Под крылом самолёта проплыли города Лахор и Лудиана. Впереди — Дели.
Игорь Петрович подошёл к клеткам и вдруг заметил, что Роза лежит на полу и почти не дышит.
— Что такое? Что случилось?
Теперь уже все пассажиры и даже свободный от вахты индийский лётчик оказались у клетки росомахи.
Игорь Петрович испугался. Он быстро открыл клетку и взял полуживую Розу на руки. Росомаха почти не подавала признаков жизни.
— Воды! Дайте кто-нибудь воды! — попросил Игорь Петрович. — Она вот там, за клетками.
Кто-то из пассажиров протянул бутылку.
Игорь Петрович силой приоткрыл Розе пасть и стал лить холодную воду. Через минуту росомаха приоткрыла глаза и часто задышала. Она приходила в себя.
— Это от жары, — сказал Игорь Петрович. — У неё всего лишь тепловой удар. А я-то думал…
Наконец Роза окончательно пришла в себя. Она зарычала и попыталась цапнуть Игоря Петровича за руку.
— Ах ты неблагодарная! — засмеялся Игорь Петрович.
Ничего не поделаешь! Пришлось срочно водворить Розу обратно в клетку.
Доктор Джон
Доктор Джон не боится ни львов, ни тигров, ни крокодилов. И звери не боятся доктора Джона — у него доброе сердце. Звери тоже умеют ценить добро. Звери тоже умеют дружить.
Тигр Франк и зебра Иона, слон Кришна и жираф Виктор, лев Лео и лань Бара — большие друзья доктора Джона.
Доктор Джон — ветеринарный врач Мадрасского зоопарка. Много зверей вылечил он от разных болезней, и все они стали его друзьями. Но вот с белыми медведями доктору Джону ещё не приходилось встречаться. Белые медведи не водятся в жаркой Индии, не было их и в зоопарке.
Теперь доктору Джону предстояло познакомиться с настоящим белым медведем.
«Каким же окажется этот русский медвежонок? Какой у него нрав?» беспокоился доктор Джон.
Он приехал в Дели — столицу Индии — встречать необычные подарки из Москвы.
Огромный делийский аэродром со всех сторон окружён цветниками, пальмами, фикусами, бананами и бамбуком. Здесь уже собралось много народу: работники Мадрасского зоопарка и служащие советского посольства, корреспонденты газет и фотографы, дети и просто прохожие.
Ярко палит южное горячее солнце. Бетонные дорожки аэродрома раскалены. И вот наконец прибывает долгожданный самолёт.
— Всё готово? — спрашивает доктор Джон у носильщиков, одетых в ярко-красные рубахи и белые чалмы.
— Готово, — отвечают носильщики.
Самолёт подрулил к зданию аэровокзала.
Однако, как только носильщики стали выгружать клетку, Снежок заметался из угла в угол. Он зарычал, словно вовсе не желал покидать кабину самолёта.
— Что ещё такое? — удивился Игорь Петрович.
— Осторожней! Осторожней! — приказал носильщикам доктор Джон.
Он решил, что носильщики недостаточно бережно несут клетку. Снежок продолжал кричать.
Но вот носильщики поставили клетку, отошли в сторону, и медвежонок сразу успокоился.
— Это Снежок яркой одежды испугался, — догадался Игорь Петрович.
Только сейчас он заметил красные рубахи носильщиков.
Выгрузили клетки с Розой и голубями. Тут же, не отходя от самолёта, устроили Снежку душ.
Протянули длинный резиновый шланг. Струю холодной воды направили прямо в клетку.
Снежок урчал, разевал пасть, ложился на брюхо и на спину. Он смешно перебирал лапами, встряхивался, катался по полу клетки.
— Ваш душ Снежку, как видите, понравился, — сказал Игорь Петрович по-английски, обращаясь к доктору Джону.
Доктор Джон заулыбался и достал из кармана записную книжечку.
— Спасибо! Я очень рад! — произнёс он по-русски.
Живой багаж
Еще в Москве Игорь Петрович приобрел для росомахи и голубей дорожную посуду. Приобрел он посуду и для Снежка.
Это были три обычные металлические миски: одна — для питья, две — для еды.
— Вот твое дорожное имущество! — пошутил Игорь Петрович. — Смотри береги его!
Но медвежонок оказался плохим хозяином своего дорожного имущества. Пока самолет летел из Москвы в Ташкент, Снежок успел поломать и изгрызть одну миску. По пути в Дели он уничтожил вторую. Оставалась последняя миска, тоже порядком помятая. В нее Снежку наливали воду.
Из Дели в Мадрас медвежонок, росомаха и голуби ехали в багажном вагоне пассажирского поезда. Клетка Снежка стояла на полу, в стороне от полок с чемоданами и тюками, ящиками и мешками. Рядом с клеткой поставили холодильник.
— Пусть медвежонок чувствует себя так же хорошо, как на родном Севере, — объяснили индийцы.
На каждой остановке Снежок, Роза и голуби принимали друзей. Игорь Петрович и доктор Джон ехали в соседнем пассажирском вагоне.
Как только поезд прибывал на очередную станцию, они спешили к багажнику.
Доктор Джон наливал в миску медвежонка воду. Снежок моментально выпивал ее и только тогда принимался за еду.
Еду приносили индийцы.
Стоило поезду остановиться, багажник тотчас же окружали плотной толпой. Снежок был в центре внимания.
— Пожалуйста, угостите его! — просили индийцы Игоря Петровича и доктора Джона, протягивая в дверь вагона рыбу и баранину, кусочки тростникового сахара и рисовые лепешки.
Мальчишки наперебой предлагали Снежку бананы и ананасы и очень удивлялись, когда доктор Джон объяснял, что белые медведи не признают подобных лакомств.
Снежок охотно лакомился рыбой. Но, когда перед ним положили кусок баранины, медвежонок недовольно зарычал и отвернулся.
Это удивило даже доктора Джона.
— Что такое? Ведь медведи любят мясо!
— Снежок просто не знает, что у вас в стране не едят коровьего мяса, — сказал Игорь Петрович. — А к баранине он не привык, вот и капризничает.
Роза была не так привередлива. Она охотно лакомилась и бараниной.
Поезд пересек почти весь Индийский полуостров. Впереди была станция Безвада, а за ней — берег Бенгальского залива, на котором расположен Мадрас.
После нескольких часов пути поезд остановился перед семафором на безлюдном полустанке.
— Пойдемте проведаем наших друзей! Наверно, они уже пить захотели, — сказал Игорь Петрович доктору Джону.
Они направились к багажнику.
В это время Снежок лежал на полу своей клетки и спокойно доламывал последнюю миску. Он был так увлечен, что не заметил вошедших.
— Нет, вы только посмотрите! — сказал Игорь Петрович, подходя к клетке. — Как же тебе, Снежок, не стыдно? Ты не медведь, а самый настоящий безобразник!
Снежок повернул голову, взглянул на Игоря Петровича и снова принялся грызть остатки миски.
Доктор Джон только улыбался.
Вскоре поезд тронулся и через час подошел к большой пассажирской станции Безвада. Возле багажного вагона столпилось много народу. Всем хотелось увидеть необычных пассажиров и особенно неведомого зверя — белого медведя. Мужчины и женщины, старики и дети заглядывали в двери вагона, чему-то удивлялись, о чем-то спрашивали.
В роли главного консультанта был доктор Джон. Ему помогали кондуктор и машинист поезда. За время пути они узнали о Снежке все подробности и теперь свободно отвечали на любые вопросы.
Прозвенел первый звонок. Пассажиры стали расходиться по вагонам. В эту минуту на платформе неожиданно появилось несколько босоногих мальчишек с чайниками в руках. Вот они подбежали к двери багажника и все, как один, протянули доктору Джону чайники с водой.
— Зачем же сразу пять чайников? — говорил доктор Джон. — Я просил только один.
— Возьмите этот!.. Нет, мой лучше возьмите!.. Мой больше! — наперебой кричали ребята, предлагая свои чайники.
— И откуда вас столько сразу? — удивлялся доктор Джон. — Давайте—ка вот этот. Он и верно побольше.
Игорь Петрович стоял рядом с доктором Джоном. И, хотя он не знал, о чем говорит сейчас доктор Джон с мальчишками, он без слов все понял.
Новая квартира
В индийском городе Мадрасе уже давно готовились к встрече подарков из России.
Соорудили специальную клетку для росомахи. Построили три просторных клетки для голубей. Труднее оказалось с квартирой для Снежка.
Директор Мадрасского зоопарка мистер Романжулю и ветеринарный врач доктор Джон долго обходили свои владения, прежде чем выбрать место для медвежонка.
— Нам надо найти такой участок, где нет солнца, — говорил доктор Джон. — Медвежонку и так будет нелегко переносить нашу жару.
Наконец место было найдено. Участок самый подходящий, в центре зоопарка, окружённый со всех сторон огромными, в три обхвата фикусами, эвкалиптами, пальмами, обвитыми цветущими лианами. Они словно большим шатром прикрывали землю от лучей горячего солнца.
И вот за дело принялись архитекторы и инженеры. Они начертили план будущей квартиры медвежонка — квартиры просторной и со всеми удобствами. Когда план был готов, показали его рабочим: землекопам, каменщикам, бетонщикам, слесарям, плотникам, водопроводчикам.
Принялись они за работу. Плотники и каменщики построили медвежью квартиру — домик с двумя большими просторными клетками. Землекопы выровняли участок. Бетонщики и слесари обнесли участок оградой, а посередине соорудили бассейн. Водопроводчики провели в бассейн воду и устроили душ. Потом землю посыпали песком и галькой.
Игорь Петрович прибыл в Мадрас под вечер, на заходе солнца. Пока грузовая машина доставила медвежонка, росомаху и голубей с вокзала в зоопарк, уже совсем стемнело. Бархатное звёздное небо так низко опустилось над городом, как это бывает только на юге.
Машина проехала по песчаным аллеям зоопарка, мимо озера с островом и перекинутыми к нему мостками, мимо клеток с беспокойным красавцем тигром Франком и, свернув вправо, остановилась под раскидистой пальмой. Сначала выгрузили Розу. Она не спеша вышла из дорожного ящика и заняла место в новой клетке. Под дно клетки подложили лёд.
— Пусть росомахе будет прохладнее, — сказал доктор Джон.
Он узнал от Игоря Петровича о том, как в пути Роза упала в обморок, и беспокоился, чтобы этот случай не повторился.
Вслед за Розой выпустили в новые клетки голубей. Теперь настала очередь Снежка.
Машина подъехала к будущему медвежьему жилью. Ящик со Снежком опустили на землю и поставили перед дверью домика.
Игорь Петрович открыл дверцу ящика:
— Ну-ка, Снежок, выходи!
Снежок равнодушно посмотрел на открытую дверцу и отвернулся.
— Ну что ж ты, чудак? Иди скорей в новую квартиру!
Но Снежок и не собирался покидать ящик. Он поджал лапы и лёг.
— Может быть, надо посветить ему? — осведомился доктор Джон, зажигая карманный фонарик.
Ещё несколько человек достали свои фонарики, осветив дверь домика.
— Давай, давай, Снежок! — сказал Игорь Петрович.
Но, только он нагнулся над ящиком, Снежок недовольно зарычал и приоткрыл пасть: «Со мной, мол, шутки плохи! Не забывайте!»
И верно, забывать об этом было нельзя. Но что же делать?
— Подождите! Кажется, я придумал! — сказал доктор Джон. — Прикройте-ка на минуту ящик!
Дверцу ящика закрыли. Доктор Джон вошёл на площадку и включил душ. Вода с шумом и плеском хлынула в бассейн.
Услышав плеск воды, Снежок беспокойно заходил вдоль решётки.
— Теперь можно и выпускать, — сказал доктор Джон.
Опять открыли ящик, и в ту же минуту Снежок опрометью выскочил из него. Он вбежал в дверь домика, нырнул в клетку, из неё на площадку и моментально оказался в бассейне.
Первое знакомство
Снежок проснулся рано, около шести часов утра. Солнце уже встало и пригрело листву деревьев. Жаркие лучи его не проникали сквозь густую листву на землю, и она продолжала сохранять ночную прохладу.
Вставать не хотелось, но медвежонок услышал плеск воды и открыл глаза. Оказалось, что он спал не в клетке, а на песке, возле бассейна.
Вот как он вчера устал — даже до клетки не добрался!
Снежок потянулся и собрался было уже залезть в воду, как вдруг прямо перед собой увидел какое-то странное создание. Оно стояло за каменной оградой, вытягивая длинную облезлую шею с маленьким пуховым воротничком наверху. Большая, взъерошенная голова просовывалась в ограду.
Это птица марабу с любопытством разглядывала белого незнакомца. На своём веку марабу не приходилось ещё видеть такого!
Снежок тоже никогда не встречался с марабу и не знал, что они свободно разгуливают по зоопарку. Он не столько был удивлён, сколько смущён: вид у этой огромной птицы был неприятный.
Марабу, в свою очередь, убедился, что незнакомец не представляет из себя ничего особенного и, тряхнув огромными крыльями, отошёл от ограды.
Как всегда, по утрам он совершал обход зоопарка.
Где-то невдалеке протрубил слон, и будто в ответ ему злобно перекликнулись львы. Но Снежок не обратил на их рёв внимания. Наверно, привык к нему ещё в Московском зоопарке.
Несколько индийских скворцов с необычными жёлтыми серёжками на головках опустились на дерево рядом с медвежьим домиком. Не прошло и минуты, как они вспорхнули с веток, напуганные пролетевшей мимо птицей—носорогом.
Прямо по стенам домика бегали ящерицы. Они задерживались только под самой крышей на солнечных пятнах и, чуть погревшись, убегали.
На макушке большой саговой пальмы сидели две полосатые пальмовые белочки. Они даже не смотрели на Снежка.
«Ар-ра! Ар-ра! Пан-чи! Пан-чи!» — раздалось откуда-то сверху, и это было уже куда интересней.
Снежок поднял голову и увидел в листве лианы двух зелёных попугаев с мощными кривыми клювами. Они смотрели на медвежонка и лениво переговаривались.
«Ар-ра! Ар-ра!» — говорил один.
«Пан-чи! Пан-чи!» — отвечал другой.
Можно было подумать, что попугаи дразнятся, но это было не так. Просто попугаи повторяли свои имена.
Может быть, они хотели познакомиться?
Снежок направился к бассейну и даже успел лизнуть холодный металлический кран, но в эту минуту целый град крупных орехов ударил по воде, обрызгав медвежонка. Он пискнул и неуклюже отскочил в сторону.
Там, где только что восседали попугаи, покачивалась на ветке стая зеленовато-серых длиннохвостых мартышек. Они гримасничали и запускали в Снежка орехами. Снежок зарычал. Вдруг одна из мартышек зацепилась хвостом за ветку и повисла над бассейном.
Медвежонок, наверно, ожидал, что мартышка вот-вот свалится в воду. Но обезьяна вовсе не собиралась падать. Её сморщенная мордочка со странными пучками волос на лбу и на щеках кривлялась, показывая Снежку желтоватые зубы.
Снежок смело взглянул в мартышкины глаза и гневно рявкнул.
Тут уж мартышка действительно чуть не свалилась от страху в воду. Качнувшись, она чудом уцепилась длинными пальцами за ветку и моментально скрылась в листве вместе со своими бедовыми подружками. Медвежонок храбро посмотрел им вслед, но в воду не полез. Он подошёл к ограде, обнюхал её, поскрёб лапой и направился вокруг площадки. Он шёл медленно, поминутно останавливаясь, водил носом по песку, пробовал рыть землю, но разочаровался: земля была твёрдая и поддавалась с трудом.
Изучив свои владения, Снежок вернулся к бассейну: теперь можно было и искупаться. Но настало время завтрака.
Первый завтрак первого белого медведя в Мадрасе! Это событие собрало чуть ли не всех работников зоопарка. Даже директор Романжулю и доктор Джон появились сегодня на работе раньше обычного. С ними пришёл и Игорь Петрович.
На завтрак были поданы говяжье мясо и рыба, специально приобретённые для Снежка на городском рынке.
Медвежонок быстро одолел кусок сырого мяса и, сладко облизываясь, подошёл к рыбе.
— Рыба — его самая лакомая пища, — объяснил Игорь Петрович. — Снежок всегда оставляет её на закуску.
Но Снежок потрогал рыбий кусок носом, потом лапой, перевернул, ещё раз понюхал и вдруг выбросил его из кормушки на пол клетки.
— Может быть, он не любит акулу? — осведомился доктор Джон.
— Акул он действительно никогда не ел, — сказал Игорь Петрович.
— Ну что ж, мы заменим акулу другой рыбой, — предложил директор Романжулю.
Но, когда доктор Джон подошёл к клетке, чтобы сменить рыбу, Снежок вцепился зубами в акулий кусок и зарычал. Он оттащил рыбу в противоположный угол клетки и принялся есть.
Что-что, а отдать назад еду медвежонок не мог!
Вместо заключения, или письмо из Мадраса
Господину Сосновскому Игорю Петровичу. Зоопарк. Москва. СССР.
Глубокоуважаемый господин и друг!
Не удивляйтесь, получив это письмо от незнакомого Вам человека — одного из частых посетителей Мадрасского зоопарка. Прошел год с тех пор, как Вы доставили в Индию голубей, росомаху, по имени Роза, и белого медвежонка, по имени Снежок. Хочется еще раз поблагодарить Вас за эти подарки и сказать, что они живы, здоровы, а голуби даже вывели птенцов. Теперь их не шесть, а двенадцать.
Но больше всего, конечно, Вас интересует Снежок.
Если бы белые медведи умели писать письма, то, наверно, Снежок сам написал бы сейчас Вам и подробно рассказал о своей жизни на земле Индии. Но приходится оказать Снежку услугу и написать за него это письмо.
Приятно сообщить Вам, что медвежонок очень вырос и превратился в настоящего, почти взрослого зверя. Трудно сказать, что он хорошо чувствует себя в условиях нашего климата, но он с большой выдержкой и стойкостью переносит сорока—, шестидесятиградусную жару. Правда, этому помогает холодная вода, которую он очень любит. Служители зоопарка специально охлаждают воду в бассейне и в душе, который работает на медвежонка почти круглые сутки. Снежок так много времени проводит в воде, что, кажется, любая рыба теперь могла бы признать его своим родственником...
Покидая бассейн, медвежонок обычно с удовольствием катается по земле, катается до тех пор, пока его белая шуба не превращается в желтую. Тогда он снова идет в воду, захватывая с собой так много песку, что приходится ежедневно чистить бассейн. Иначе бассейн вскоре обмелеет.
Аппетит у медвежонка хороший, и он ест почти все, если не считать фиников, кокосовых орехов и бананов. Больше всего он, конечно, любит рыбу, но не отказывается и от баранины. Съесть полтора килограмма баранины — для него сущий пустяк!
Присутствие медвежонка в зоопарке вызывает необыкновенный интерес со стороны посетителей. Благодаря Снежку их стало здесь во много раз больше. А наши дети вообще теперь не считают для себя обязательным смотреть на других животных в зоопарке. Их интересует только русский белый медвежонок, и они очень бойко произносят его имя по-русски: Снежок.
Нам передали Ваш рассказ о том, как и где был пойман Снежок, и наши дети просят передать привет всем советским детям, которые ловят белых медведей. Кажется, они имеют в виду того самого мальчика, который поймал Снежка.
В заключение остается сказать о том, что все животные Мадрасского зоопарка с полным уважением и достойной подражания вежливостью относятся к Снежку и надеются скоро увидеть рядом с ним еще одного такого же медвежонка. Видимо, они беспокоятся, как бы Снежку не было одному скучно! Мы, посетители зоопарка, присоединяемся к их мнению.
Итак, приезжайте снова к нам в гости!
До скорой встречи!
