А теперь я расскажу тебе сказку. Я слышал ее еще в детстве. И с тех пор как вспомню о ней, так и подумаю: она еще лучше стала. Ведь сказки — что люди: многие из них чем старше, тем лучше, и это очень утешительно.
Ты, конечно, бывал в деревне, и тебе, наверное, приходилось видет настоящие крестьянские домики, крытые соломой. Крыша у такого домика поросла мхом, травой, а на коньке — гнездо аиста, — без аиста там не обойтись! Стены покосились, окна низенькие, причем открывается только одно; в кухне печка выпирает, как живот толстяка; через плетень свесился куст буракита, плавает утка с утятами. Есть при доме собака, — она сидит на цепи и лает на весь свет.
Точь-в-точь такой дом стоял когда-то в одной деревне, и жили в нем старые крестьяне — муж и жена. Как ни бедно они жили, кое-что у них было и лишнее. Так, они могли бы обойтись без своей лошади, потому что работы для нее не было и она целый день паслась в придорожной канаве. Хозяин ездил на ней в город, иногда ее на несколько дней брали соседи, расплачиваясь за это мелкими услугами, — и все же лучше было бы ее продать или сменять на что-нибудь более нужное. Но на что обменять?
— Ну, отец, в купле-продаже ты смыслишь больше моего, — сказала однажды жена своему мужу, — а сейчас как раз ярмарка в городе. Сведи-ка туда нашу лошадь да продай ее или сменяй на что-нибудь путное! Ты ведь у меня всегда все делаешь так, как нужно. Ну, поезжай!
И тут она повязала мужу платок на шею, — это она делала лучше, чем он, — да не как-нибудь, а двойным узлом повязала; очень красиво получилось. Потом она ладонью смахнула пыль с мужниной шляпы и поцеловала старика прямо в теплые губы. А он сел на ту самую лошадь, которую надо было продать или выменять, и уехал. Ну, а в купле-продаже он знал толк!
Солнце пекло, и на небе не было ни облачка. Над дорогой стояли тучи пыли, потому что на ярмарку спешили толпы людей: одни двигались на телегах, другие — верхом, третьи — на своих двоих. Жара стояла нестерпимая, а тени нигде не было. Вот старик увидел, что по дороге едет человек и гонит перед собой корову, да такую красивую, что краше и не бывает.
"Должно быть, у нее и молоко отличное, — подумал старик. — Есть расчет поменяться".
— Эй ты, с коровой! — закричал он. — Давай-ка потолкуем. Хоть лошадь и подороже коровы будет, да мне корова нужней. Давай меняться, а?
— Ну что ж, давай, — ответил хозяин коровы; и они обменялись.
Итак, крестьянин сделал свое дело и теперь мог спокойно вернуться домой, но он собирался еще побывать в городе .и потому вместе с коровой пошел дальше, чтобы хоть издали поглядеть на ярмарку.
Крестьянин шел быстро, корова от него не отставала, и вскоре они нагнали человека, который вел овцу. Овца была очень упитанная и с густой шерстью.
"Вот бы мне такую! — подумал крестьянин. — Летом ей хватит корму и в нашей канаве, а на зиму ее можно будет брать в дом. Если хорошенько подумать, на что нам корова? Лучше держать овцу."
— Эй ты, хочешь сменять овцу на корову? — крикнул он.. Хозяин овцы согласился сразу, и крестьянин пошел дальше уже с овцой. Вдруг он увидел на перекрестке человека с большим гусем подмышкой.
— До чего у тебя гусь знатный, — сказал ему крестьянин. — И жира вдоволь и пера много! Вот бы его привязать возле нашей лужи, да и пустить по ней плавать. И старухе моей было бы для кого собирать очистки. Она как раз говорила на днях: "Эх, если бы только у нас был гусь!" Хочешь меняться? Даю тебе за гуся овцу, да еще спасибо скажу в придачу! Ну, теперь жена может его получить… да и получит…
Хозяин гуся сразу согласился, и они обменялись.
Город был уже совсем близко, дорога кишела людьми и скотом, не протолчешься. Путники шагали кто по дороге, кто по дну придорожных канав, кто прямо по картофельному полю сборщика дорожных пошлин. Тут же в картошке бродила на привязи его курица, — а привязали ее для того, чтобы она не затерялась в толчее. Это была очень приятная на вид бесхвостая курица. Искоса поглядывая на прохожих, она клохтала "клу-клу", но что она при этом думала, сказать трудно! Крестьянин, завидев ее, сразу решил: "В жизни я не видывал такой красавицы! Да она краше, чем наседка у нашего пастора. Вот бы мне такую! Курица всегда найдет что поклевать, — может сама себя прокормить. Неплохо бы выменять ее на гуся, думается мне".
— Давай поменяемся, — предложил крестьянин сборщику пошлин.
— Меняться? Ну что ж, я не прочь, — ответил тот.
И они поменялись: сборщик получил гуся, а крестьянин — курицу.
Дел он по пути переделал много, к тому же очень устал, — было жарко, — и теперь ему ничего так не хотелось, как пропустить рюмочку и закусить чем придется. Поблизости как раз оказался кабачок. Старик завернул было туда, но в дверях столкнулся с работником, который нес на спине туго набитый мешок.
— Что несешь? — спросил крестьянин.
— Гнилые яблоки, — ответил тот. — Вот собрал мешок для свиней.
— Ох ты! Уйма какая! Вот бы старухе моей полюбоваться! В прошлом году сняли мы с нашей яблони, что возле сарая, всего одно яблоко; хотели его сберечь, положили на сундук, — а оно и сгнило. Но моя старуха все-таки говорила про него: "Какой ни на есть, а достаток?" Вот бы ей теперь поглядеть, какой бывает достаток. Я бы ей с удовольствием показал!
— А что дашь за мешок? — спросил работник.
Крестьянин отдал курицу работнику, взял яблоки и, войдя в кабачок, направился прямо к стойке. Мешок с яблоками он прислонил к печке, не заметив, что она топится. В кабачке было много народу — барышники, торговцы скотом; сидели тут и два англичанина, да такие богатые, что все карманы у них были набиты золотом. Они стали биться об заклад, и ты сейчас про это услышишь.
Но что это вдруг затрещало возле печки?
Да это яблоки испеклись! Какие яблоки? И тут все узнали историю про лошадь, которую старик сначала обменял на корову и за которую в конце концов получил только гнилые яблоки.
— Ну и достанется тебе дома от жены! — сказал англичанин. — Да она с тебя голову снимет.
— Не снимет, а обнимет, — возразил крестьянин. — Моя старуха всегда говорит: "Что муж ни сделает, то и хорошо!"
— Давай поспорим, — предложил англичанин. — Ставлю бочку золота.
— Хватит и мерки, — сказал крестьянин. — Я со своей стороны могу поставить только мерку яблок да себя со старухой впридачу, этого хватит с лихвой.
— Согласны! — вскричали англичане.
Подали повозку кабатчика; на ней разместились все — англичане, старик, гнилые яблоки. Повозка тронулась в путь и, наконец, подъехала к дому крестьянина.
— Доброго здоровья, мазь!
— И тебе того же, отец.
— Ну, лошадь я сменял.
— На этот счет ты у меня дока, — сказала старуха и бросилась обнимать мужа, не замечая ни мешка с яблоками, ни чужих людей.
— Лошадь я выменял на корову.
— Слава богу, — сказала жена. — Теперь у нас на столе заведется и молоко, и масло, и сыр. Вот выгодно обменял!
— Так-то так, да корову я обменял на овцу.
— И хорошо сделал, — одобрила старуха, — всегда-то ты знаешь, как лучше сделать. Для овцы у нас корму хватит. А мы будем пить овечье молоко да овечьим сыром лакомиться; из ее шерсти свяжем чулки, а то и фуфайки! С коровы шерсти не соберешь: в линьку она и последнюю растрясет. Какой ты у меня умница!
— Так-то так, да овцу я отдал за гуся.
— Ах, отец, неужто у нас и вправду будет гусь ко дню святого Мортена? Уж ты всегда стараешься меня порадовать! Вот хорошо придумал! Гусь, хоть его паси, хоть не паси, все равно разжиреет к празднику.
— Так-то так, да гуся я сменял на курицу, — сказал старик.
— На курицу? Вот удача-то! — воскликнула старуха. — Курица нам нанесет яиц, цыплят выведет — глядишь, у нас полный курятник. Мне уж давно хотелось завести курочку.
— Так-то так, да курицу я отдал за мешок гнилых яблок.
— Дай-ка я тебя расцелую! — воскликнула жена. — Вот спасибо так спасибо! А теперь вот что я тебе расскажу: когда ты уехал, я надумала приготовить тебе обед повкуснее — яичницу с луком. Яйца у меня как раз есть, а луку нет. Пошла я тогда к учителю: я знаю, лук у них есть, но жена у него скупая-прескупая, хоть и притворяется доброй. Вот я и попросила у нее взаймы луковку. "Луковку? — переспрашивает она. — Да у нас в саду ничегошеньки не растет. Я вам и гнилого яблока дать не могу". А вот я теперь могу дать ей целый десяток гнилых яблок. Да что десяток! Хоть весь мешок одолжу. Ну и посмеемся мы над учительшей! — И жена поцеловала мужа прямо в губы.
— Вот это здорово! — вскричали англичане. — Как ей ни туго приходится, она всегда всем довольна. Для такой и денег не жалко.
Тут они расплатились с крестьянином: ведь жена с него головы не сняла, а, напротив, крепко его обняла. Целую кучу золота ему дали!
Да, если по мнению жены муж ее умней всех и что он ни сделает, то и хорошо, — это всегда ей на пользу.
Вот тебе и вся сказка. Я слышал ее еще в детстве. Теперь ты тоже услышал ее и узнал: что муж ни сделает, то и хорошо.
