Сказка Кто чем поет

    Слышишь, какая музыка гремит в лесу?
    Слушая её, можно подумать, что все звери, птицы и насекомые родились на свет певцами и музыкантами.
    Может быть, так оно и есть: музыку ведь все любят, и петь всем хочется. Только не у каждого голос есть.
    Вот послушай, чем и как поют безголосые.
    Лягушки на озере начали ещё с ночи.
    Надули пузыри за ушами, высунули головы из воды, рты приоткрыли.
    "Ква-а-а-а-а!.." — одним духом пошёл из них воздух.
    Услыхал их Аист из деревни. Обрадовался.
 — Целый хор! Будет мне чем поживиться!
    И полетел на озеро завтракать.
    Прилетел и сел на берегу. Сел и думает:
    "Неужели я хуже лягушки? Поют же они без голоса. Дай-ка и я попробую".
    Поднял длинный клюв, застучал, затрещал одной его половинкой о другую — то тише, то громче, то реже, то чаще: трещотка трещит деревянная, да и только! Так разошёлся, что и про завтрак свой забыл.
    А в камышах стояла Выпь на одной ноге, слушала и думала:
    "Безголосая я цапля! Да ведь и Аист — не певчая птичка, а вон какую песню наигрывает".
    И придумала:
    "Дай-ка на воде сыграю!"
    Сунула в озеро клюв, набрала полный воды да как дунет в клюв! Пошёл по озеру громкий гул:
    "Прумб-бу-бу-бумм!.." — словно бык проревел.
    "Вот так песня!— подумал Дятел, услыхав Выпь из лесу — Инструмент—то у меня найдётся: чем дерево не барабан, а нос мой чем не палочка?"
    Хвостом он упёрся, назад откинулся, размахнулся головой — как задолбит носом по суку!
    Точь-в-точь барабанная дробь.
    Вылез из-под коры Жук с предлинными усами.
    Закрутил, закрутил головой, заскрипела его жёсткая шея — тоненький—тоненький писк послышался.
    Пищит усач, а всё напрасно: никто его писка не слышит. Шею натрудил — зато сам своей песнею доволен.
    А внизу, под деревом, из гнезда вылез Шмель и полетел петь на лужок.
    Вокруг цветка на лужку кружит, жужжит жилковатыми жёсткими крылышками, словно струна гудит.
    Разбудила шмелиная песня зелёную Саранчу в траве.
    Стала Саранча скрипочки налаживать. Скрипочки у неё на крылышках, а вместо смычков — длинные задние лапки колонками назад. На крыльях — зазубринка,а на ножках зацепочки.
    Трёт себя Саранча ножками по бокам, зазубринками за зацепочки задевает — стрекочет.
    Саранчи на лугу много: целый струнный оркестр.
    "Эх — думает долгоносый Бекас под кочкой,— надо и мне спеть! Только вот чем? Горло у меня не годится, нос не годится, шея не годится, крылышки не годятся, лапки не годятся… Эх! Была не была,— полечу, не смолчу, чем-нибудь да закричу!"
    Выскочил из—под кочки, взвился, залетел под самые облака.
    Хвост раскрыл веером, выпрямил крылышки, перевернулся носом к земле и понёсся вниз, переворачиваясь с боку на бок, как брошенная с высоты дощечка.
    Головой воздух рассекает, а в хвосте у него тонкие, узкие перышки ветром перебирает.
    И слышно с земли: будто в вышине барашек запел, заблеял.
    А это Бекас.
    Отгадай, чем он поёт?
    Хвостом!